Через полчаса блужданий они вышли на небольшой холмик без деревьев. Взойдя на холм, архимаг сбросил с плеча свинью, и покосился на всходившую Луну. Это было очень кстати, любые спутники планеты усиливали колдовство, если находились над местом приложения сил.

То, что делал Вася, Валерику показалось сценой из какого–то ужастика, виденного по видухе у соседа. Тогда Валерик даже не смог досмотреть фильм до конца и зарёкся больше так называемых триллеров не смотреть.

Архимаг же, решив что сочетание еды с некромантией не самый худший способ получить ману, тщательно вычерчивал на земле штык–ножом пентаграмму, а затем руны на пересечениях линий. Конечно, очень хотелось иметь сейчас под рукой несколько привычных и очень полезных артефактов, а вместо свиньи хорошо было бы иметь человека для жертвоприношения, но пока архимаг решил ограничиться малым. Даже жертва свиньи в таких «походных» условиях давала очень неплохой приток маны и становилась отличным подспорьем. Жаль, не было времени, чтобы сделать умирание свиньи длительным и мучительным — с муара боли можно было собрать чуть ли не втрое больше маны, но времени могло хватить лишь на проведение самого короткого ритуала. Особенно много возни доставили церковные свечки, они были первыми истинно магическими артефактами, которые имели своё собственное астральное поле.

Поле имело настолько странную конфигурацию, что архимаг на мгновение усомнился в возможности их использования для ритуала. Однако, присмотревшись внимательнее, он увидел простой выход: достаточно было перевернуть свечку и зажечь с другой стороны, как конфигурация свечных астральных полей начинала идеально соответствовать собственному астральному полю пентаграммы. О причинах такого явления надо было поразмышлять позже, в более спокойной обстановке.

Тем же штык–ножом мастер оточил свечи и воткнул их перевёрнутыми в землю, по краям рун. Он потратил ещё несколько минут, чтобы снять матрицу со свечи, с артефактом не мешало разобраться более внимательно, желательно на Кердане. Мгновение и свеча на ладони исчезла, вспыхнув фейерверком искр, а в сознании мастера отложился её образ, по которому он мог создать свечу при надлежащей подпитке энергией.

Валерик уже не столько удивлёнными, сколько усталыми глазами смотрел на возню Васи со свечами, потом как Вася гортанным голосом на незнакомом языке запел какой–то псалом, а свечи вспыхнули неестественно–фиолетовым пламенем. А потом он внезапно смолк и вонзил штык–нож в сердце жертвенного животного. Привычного крика колотой свиньи не было, но зато получилась ослепительная вспышка света, ощущение тепла, прокатившегося по всему телу, и звон в ушах… Валерик упал как подкошенный, ослепший и оглохший, причём, при падении какой–то сучок больно вонзился ему в ладонь. Валерик попытался встать и с ужасом осознал, что не может понять: где верх, а где низ. Постепенно, очень медленно Валерик приходил в себя, голова раскалывалась, из ушей видимо текла кровь, а с области живота подкатывали спазмы тошноты. Невероятным усилием воли он присел и попытался прогнать цветные круги перед глазами:

— Что это было? — хриплый, чужой голос, каждое слово давалось с трудом, горло было обожжено.

— Потерпи, сейчас помогу, немного откатом зацепило, тут астрал слишком уж вязкий, мне не хватило сил полностью удержать энергетический фронт. Это у тебя с непривычки, тебе досталось всего самую малость, — голос архимага звучал откуда–то издалека.

— Ни фига себе «малость»!

Наконец Валерик приобрёл способность что–то видеть: свинья лежала зажаренной, а Вася штык–ножом отрезал сочные ломти мяса и с аппетитом их поглощал. От свиньи шёл, ни с чем не сравнимый, аромат свежего поджаренного мяса.

— Давай, присоединяйся! — архимаг штык–ножом отрезал огромный кусок сочащейся мякоти и с невиданной прытью проглотил никак не менее полкило мяса одним махом, — кстати, чем больше съешь, тем дольше с тобой будет пребывать влитая мною сила. Я тут немного поколдовал — всё мясо идёт непосредственно в астральную энергию.

— Силён ты заумными словами говорить, но я последую твоему совету. Надеюсь, что не покончу жизнь самообжорством, — силы очень быстро восстанавливались у Валерика, а последствия «удара» таяли на глазах. Ещё минуту и он почувствовал себя в полном порядке: «Не иначе как опять колдовство!».

Ребята набросились на еду. К удивлению Валерика, он съел никак не меньше тридцати килограммов, это был абсолютный рекорд. До этого, пару лет назад, он на спор, кто больше съест, смог умять лишь чуть более двадцати вареников. Но на его глазах Вася смог умять всё остальное, через час осталась только небольшая кучка костей, а, уходя, с пальца Васи сорвалась маленькая молния, вмиг испепелив кости. После мистерии такого обеда совершенно не ощущалось ни чувства пресыщения, ни тяжести, ни «блаженного отупения», как после обжорства на каком–то празднике. Наоборот, Валерик почувствовал себя на редкость свежим и сильным. Выходит, Вася не соврал о пользе этого, так называемого обеда.

— Может, ты, наконец, объяснишь, что это было?

— Не думаю, что тебе надо так много знать, — архимаг усмехнулся и вдруг вспомнил фразу из виденного Васей фильма, — это может оказаться опасным для твоего здоровья.

Валерик поперхнулся на полуслове: «а ведь действительно так» — подумал он, — «получается, что если то, что я видел сегодня правда, и все эти возможности мне не приснились, то это становится очень опасным, и в следующий раз, как бы самому не оказаться в пентаграмме».

— Ага! Проникся?!! — голос архимага был весёлым и довольным, — не бойся, не буду я с тобой ничего плохого делать, я вообще очень не люблю человеческие жертвы, тебе всё это не надо знать потому, что другие могут и не быть лояльны к запретному знанию.

Архимаг придумал эту байку про запретное знание только что, и она ему очень понравилась, во всяком случае, она хорошо объясняла Валерику всё и в то же время ничего толком. Такие запретные школы всегда были камнем преткновения и доказать, что их нет, обычно представлялось невозможным. Архимаг имел веские основания полагать, что наряду с мифами и шарлатанами, часть таких закрытых сект на Кердане, владевших какими–то тайными силами, была вовсе не придуманным мифом.