Та пришла и с недовольным выражением лица:

— Что надо?

— Сходи, пожалуйста, на кухню, попроси первое, второе и третье блюдо для больной, если там они остались. Да хлеба прихвати несколько кусочков.

Минут через десять Лариса вернулась с подносом.

— Всё дали, даже в микроволновке разогрели.

Оксана поставила поднос на тумбочку, взяла вторую подушку с другой кровати, подложила её под голову Светланы. Затем приподняла немного женщину, взяла в руки тарелку с супом и ложку.

— Давай, Светочка, поедим с тобой.

Светлана открыла глаза, посмотрела на медсестру и начала есть, медленно пережёвывая пищу. Горячий суп, рожки с котлетой и компот немного привели её в чувства. На щеках появился неестественный румянец. Она посмотрела на Оксану и слабым голосом произнесла:

— Не хочу жить. Вы зря возитесь со мной.

— Выбрось эти мысли из головы. Знаешь, сколько горя переносят все люди? Только об этом никто не знает и не говорит вслух. Нельзя себя распускать! Соберись, борись со всеми невзгодами, иди напролом, чтобы жизнь не сломала тебя. Всё, что происходит в нашей жизни, происходит не просто так, а для чего-то. И с этим приходится жить. Главное — не сломаться.

— А у вас тоже было много горя в жизни?

— Столько, что и не передать словами! Тоже не хотелось жить. Но я назло этим мыслям каждый раз выкарабкивалась из депрессии. И вам советую. Займитесь, лучше, любимым делом. Кто вы по профессии?

— Актриса.

— Вот-вот, — поддержала её Оксана, — актриса с богатым и тяжёлым жизненным опытом лучше всех способна играть любые роли.

Пришёл невролог, побеседовал со Светланой, написал в журнале назначения для неё и покинул приёмное отделение. Соколова подвинула к себе этот журнал и начала читать эти назначения. В этот момент дверь её кабинета открылась, и на пороге нарисовался Анатолий Пущин. Отвращение выразилось на лице Оксаны. Анатолий узнал её, поздоровался и спросил:

— Где я могу найти Светлану Витальевну Веселову?

— Кем ты ей приходишься, — бесцеремонно спросила медсестра.

— Я её муж.

— Бедолага, с мужем ей тоже не повезло, — сочувственно проворчала себе под нос Соколова и громко добавила, — пройди во вторую палату, ненадолго.

Пущин направился в палату, а Оксана — в процедурный кабинет заряжать капельницу. Через несколько минут она вошла в палату и потребовала, обращаясь к Анатолию:

— Посиди в коридоре, пока я буду Светлане ставить капельницу.

Он вышел. Светлана с недоумением посмотрела на Оксану.

— Вы обращаетесь с моим мужем на «ты»? Он вам знаком?

— Да, уж, — с иронией произнесла Соколова. — Он брат моего бывшего мужа.

— Это вас Анатолий пытался изнасиловать?

— И кто вам об этом поведал? — удивилась Оксана.

— Сегодня в милиции ваш бывший муж. Теперь я верю, что вам тоже пришлось многое перенести в жизни. Вы жили с настоящим чудовищем.

— Почему вы, Светлана, так решили? — заволновалась Оксана.

И тут Веселову прорвало. Слёзы ручьями потекли по щекам. Тело содрогалось от рыданий.

— Он удерживал меня в рабстве в загородном доме моего же мужа в одном подвальном помещении вместе с шестью бомжами, лишёнными нормальных человеческих качеств. Анатолий позволил ему жить в нашем доме после того, как тот потерял своё жильё.

— Да, мой бывший муж — страшный человек, — подтвердила Оксана. — Но, давайте оставим разговор о нём. Он не стоит нашего внимания.

Оксане очень хотелось помочь Веселовой забыть прошлое, и начать новую жизнь. Она решила с ней поговорить по душам.

— Вы, Светлана, помните, как вас похитили с территории нашей больницы несколько месяцев тому назад?

— Меня похитили отсюда? — удивилась она.

— Да. Вы были страшно пьяны от приёма большой дозы «синявки».

— Такое могло со мной происходить, — подтвердила женщина, — я тогда не ведала, что творила. Таким способом я заливала своё горе.

— Я думаю, что именно из-за своего пьянства вы попали в рабство? Ваш непристойный вид дал повод тем подонкам похитить вас.

— Я и сама знаю, что именно из-за этого я туда попала, — согласилась Светлана. — Очень сожалею о том, что так сильно пила и вела себя, как скотина.

— А как вы сейчас собираетесь жить? Будете продолжать пить алкоголь и всякую дрянь?

— Однозначно, нет! Там, в рабстве мне не давали выпивать. Меня длительный период мучил похмельный синдром. Помню, как трясло и ломало всё моё тело. Я думала, что умру. Но со временем всё прошло. До того, как попасть в рабство, я была уверена, что меня постигло самое страшное горе, какое только может пережить человек. Однажды я увидела, как погибла на дороге женщина со своим грудным младенцем. Я тогда была беременной. На почве этого стресса сама потеряла ребёнка. В рабстве же я поняла, что человеческому горю и мукам нет предела. Дала себе слово, что если обрету когда-нибудь свободу, то изменю свою жизнь. Сегодня я услышала, что Анатолий пытался вас изнасиловать. Я не вернусь к нему. Для меня он стал таким же бомжем, как и те, которые издевались надо мной в рабстве.