– Привет. За сигаретами выбегал.

– Вы не должны были покидать Ядро. Это опасно.

– Согласен. От курения может развиться куча болячек. Не подумал, прости.

Хмур проигнорировал рвущееся из моей матрицы остроумие. Лишь добавил:

– Пойдем, Братья ждут тебя.

Вот бездельники, по-другому не скажешь. У нас куча забот, а они сидят, в окошко глядят, чай с блюдец пьют, нас ждут. Я встряхнул головой. Что-то моя матрица расшалилась. А прошлого Серга-Сереги и правда стало слишком много.

– Пойдем, Брат, – с видом пленника, которого ведут на казнь, ответил я.

Когда мы зашли в донжон, я сник окончательно. Складывался самый худший сценарий, который только можно было придумать. Двое моих любимых Старших отсутствовали, зато на троне сидел Ворчун. Впервые без шлема, поэтому я разглядел его маленькую, будто грубо вытесанную из кривого куска камня голову. Лысую, как можно было догадаться. С широким ртом, левый уголок которого оказался презрительно опущен. И глаза маленькие, но вместе с тем цепкие. Словно Вратарь только и ждал малейшего просчета, после которого был готов вцепиться в свою жертву подобно бультерьеру.

В моем случае, даже ждать долго не надо было. Где просчет, там Седьмой. Где косяк, там Сергей. Где катастрофа, там Серг. Хотя бы выяснили, зачем мне столько имен.

– Ну? – коротко, но емко поинтересовался Старший.

– Иду я по Отстойнику, никого не трогаю, – не выдержал я, – чисто символически мечом по сторонам размахиваю.

– Седьмой, ты даже не представляешь с каким огнем играешь. Рассказывай все с самого начала. И не упускай ни одной детали.

– Хорошо. Рис понадобилось поговорить с одним человеком…

Чем дальше заходил мой рассказ, тем больше суровело лицо Ворчуна. А я даже и не удивился. Будто могло быть по-другому. Как только Вратарь предпринимал попытки прервать великого (и весьма скромного) оратора, он, этот самый оратор, начинал частить с такой скоростью, что всякие поползновения перебить такого болтуна отпадали сами собой. Больше всего я боялся остановиться, потому что тогда бы начал говорить Ворчун. Но все-таки сколько веревочке ни виться, а по шапке, даже если ее нет, все равно получишь.

– Потом я уничтожил Инструктора, а следом четверых Братьев, – решил закончить я на позитивной ноте.

– Ты? – всем своим тоном дал понять собеседник, что очень критически оценивает мои подвиги.

– Одной левой, – кивнул я, – правой не было.

А в матрице вдруг будто щелкнуло: «как и раньше». Что, как и раньше? У меня не было руки? Ого, вот это новости. Получается, я был одноруким Ищущим? Возможно поэтому решил свести счеты с жизнью? Ищущий-калека долго не протянул бы. Наверное. Надо у Рис будет спросить. Только очень аккуратно. Как-то болезненно она реагирует на вопросы о прошлом.

Чтобы Ворчун поверил, я вытащил из инвентаря все оружие и доспехи, а после свалил их перед собой. Следом достал осколки испорченного Сердца и Грам. Тот самый неказистый меч, способный, как выяснилось, на великие дела.

– Что это у тебя? – мне показалось или голос Старшего дрогнул?

Да нет, точно. Вон и крохотные глаза увеличились в размерах. Руки судорожно сдавили подлокотник. Мне подумалось, что будь у Вратарей первичные половые признаки, то я бы сейчас услышал пронзительный хрустальный звон.

– Меч. Дали на время. Хотите посмотреть?

Я опять что-то сделал не то. Стоило протянуть Ворчуну Грам, конечно же клинком вперед, а то так и мне порезаться можно, как Вратарь чуть с трона не свалился. И руками замахал, давая понять, что ему и издалека хорошо видно. Ну и ладно, не хотите, не надо.

– Что здесь такое? – вошел в донжон Добряк.

Я облегченно улыбнулся. Хоть кто-то адекватный из Братьев. А то Хмур с Ворчуном будто сговорились. Так и смотрят волками. На меня и самый славный из мечей. Правда, стоило Драйку приблизиться к нам, он тоже как-то странно покосился на клинок.

– Откуда это у тебя?

– Говорю же, один Ищущий передал. Вроде как не может его больше хранить.

– Ни один смертный не может совладать с силой Грама, – укоризненно покачал головой Добряк.

– Ты знаешь что-то об этом мече?

– Конечно. Это Грам. Проклятый меч Вратарей. Он…

– Убивает Вратарей, – добавил я. – Причем, делает это замечательно. И доспехи их, то есть наши, режет, будто острый нож бумагу. Это я своими глазами видел. Только откуда в нем такая мощь?

– Грам – оружие Создателя. В те времена, когда Вратари были лишь мыслью, он сотворил первых Братьев. Свободных в своей воле. Матрицы их были первозданно чисты. Каждый имел имя и был вооружен мечом. И однажды Брат Ка из-за злобы и зависти вонзил клинок в Брата Ав.