– Как, уже?

– Ага, – стучусь в имплант и вызываю окно отправки сообщения.

“Эти чёрные колготочки тебе очень идут” – сообщение улетает в сторону Вайолет Гербер.

Ох, какой же спектр эмоций она испытала в тот момент. Хмурость при прочтении сменилась распахнутыми от возмутимой наглости глазами. Вскоре обе эти эмоции нашли общий язык и соединились в одну недоумевающую гримасу, сдержать кою Вайолет не смогла и в итоге молча на меня повернулась, со всё ещё нахмуренными бровями и распахнутыми тёмно-синими глазами.

“Она что, покраснела? Надо же, впервые вижу”.

Как уже и говорил: смущающиеся милашки – услада для глаз. Особенно, когда видишь это впервые.

Перебиваясь разговорами о том да сём, мы покинули территорию больницы и сразу же оказалась на исследовательской территории АльтерИнк.

– О, Фиалка, а хочешь анекдот? – спрашиваю я.

– Ну давай, – ухмыльнулась она и убрала руки в карманы халата.

– Читала же сказку “Снежная Королева”?

– Ну.

– В общем, встречаются как-то Кай и Герда. Болтают о том, о сём, обсуждают насущные проблемы – в общем, хорошо проводят время. Но вот, пришла пора прощаться. Кай такой говорит: “Ну всё, пока, Герда”, – на моём лице расползлась идиотская улыбка еле сдерживаемого смеха, – Она такая отвечает: “Пока, Кай”. А он такой: “Я НЕ ХОЧУ”. ПХА-ХА-ХА-ХА-ХА.

“Боже, мама, я дебил”.

За собственным смехом я едва слышал любые другие звуки в помещении, а гудящие приборы четвёртого отдела так и вовсе казались тихими комариками на фоне разразившегося хохота. Однако, не только моего. Совершенно идиотскому анекдоту каким-то чудом удалось рассмешить очаровательную спутницу. Её алые тонкие губки контрастировали с белоснежной улыбкой, а звонкий, но сдержанный смех напоминал о сокрытой в строгой начальнице игривости.

И наблюдая за лицом смеющейся девушки, я только сейчас осознал всю её прелесть.

– А тебе идёт, – улыбнулся я

– А? Что? – отвлеклась Вайолет от смеха.

– Смейся почаще. Тебе идёт, – говорю я и захожу в открывшуюся дверь бывшего кабинета Фиалки.

Смотри какая милая шляпка. Скажи, мне идёт?

Эхо женского голоса вновь воззвало к раздирающей череп боли и заставило сжать челюсть в попытке не выдать галлюцинацию. Резко выступивший пот обдал тело спасительной прохладой, однако через секунду та превратилась в промораживающий каждую клетку озноб, отчего все конечности затряслись, а внутри ремонтируемого нанитами мозга прошла волна омерзительной дрожи. На секунду я потерял ощущение реальности вокруг и едва не упал наземь в бессознательном состоянии.

Не знаю, сколько продлилась попытка совладать с отказывающими ногами и уходящим сознанием, однако мне с трудом удалось не выдать качающуюся землю и скрыть помутнение рассудка от давно зашедшей Вайолет.

– Ты не смотри, что здесь бардак, – сказала она, – Уже завтра запрягу кого-нибудь отнести основную часть. Ох, и кстати, пока ты здесь.

Мне едва удавалось улавливать довольно громкую и внятную речь – словно уходящие мимо ушей звуки кружились на ободе сознания и никак не позволяли схватить себя достаточно крепким хватом. Я понимал общий смысл прекрасной спутницы, однако полностью его осознать был не в состоянии.

– Сядь-ка и заполни все документы вот по этому образцу, – хлопнула листом по столу, – Боже, ну что за бред? На дворе машины летающие и роботы говорящие, а мы до сих пор на бумаге что-то карякаем.

Быстро бьющееся сердце потихоньку успокаивалось, а звучащие под ухом слова знакомого человека слегка согревали тело и искореняли омерзительный озноб.

– Ну, что вылупился, будешь помогать? – сказала Вайолет.

– Ах, помогать…, – моргаю в попытке окончательно прогнать сплошной поток несуразных мыслей, – Да, конечно буду. Что делать?

– Ты чем слушаешь? Давай бумаги заполнять, мне тут одной до вечера возиться.

И вновь, синеглазая Фиалка вытянула меня из пучин терзающих сомнений. После изгнания множества мысленных потоков и сотен вопросов, в голове осталось всего лишь два: почему галлюцинации столь знакомы, и всегда ли Вайолет была такой… хорошей?

– Ч-что? У меня что-то на лице? – она без труда заметила моё разглядывание и прикрыла часть лица рукой.

Да и слова у неё стали как-то теплее.

– Нет, ничего, – от душераздирающих галлюцинаций остался лишь лёгкий звон в ушах, дрожь в руках и пачка вопросов, – Кстати, милая родинка.

Странно, но родинку над алыми губками Вайолет я заметил только сейчас – лишь когда её лицо заиграло по-новому.

– Ты сегодня странный, Артур, – она легонько коснулась пальцами объекта похвалы.

– Ох, и впрямь, жизнь тяжёлая штука, – с трудом справляясь с сокрытием дрожи, я сажусь за стол и беру ручку в трясущуюся руку, – Ну, что там надо заполнить, – свободной же рукой вытираю испарину со лба.

– Вот, – огромная пачка бумаг упала на стол и едва его не проломила.

– Ты бредишь? – посмотрел я исподлобья.