– Я детектив Эдвард Дерби. Веду дело банды в Фортон-Эде. Операция с поездом тоже поручена мне. Поэтому сейчас же доложу ситуацию комиссару.

– Меня зовут Сорстон, – в ответ представился его собеседник – светловолосый, невысокий лэн, крепкого телосложения с великолепной осанкой. – Я руковожу привокзальным отделом сыскных смотрителей. Идите за мной.

Последние слова Сорстона немного приглушил гудок прибывающего поезда. Все тут же посмотрели в сторону прохода на станцию, но начальник смотрителей заверил их, что поезд прибыл совсем другой. Не то направление, не тот путь.

– Увы, – вздохнул Эдвард и, временно попрощавшись с напарником и поисковой командой, вышел к дороге.

– Я довезу вас до центрального здания сыскной службы, – предложил Сорстон. – А там вас проводят до комиссара.

– Спасибо, – поблагодарил его Эдвард, попутно изучая окружающую обстановку. Ни намека на войну с бандой. Фортон в сравнении с Рудретом был полнейшей помойкой без надежды на спасение.

– Давно вы не были в столице? – уловил его интерес Сорстон и указал на светлый экипаж, стоявший у дороги. – Садитесь.

Эдвард тут же занял место возле водителя и дождался, пока экипаж тронется. Тогда и ответил:

– Все думал выбраться сюда. Вроде и не так далеко, но теперь… словно пропасть переехать – добраться до вас.

– История с поездом… необычная, – согласился привокзальный сыскной начальник. – Пока вы будете говорить с Керрики, мы будем искать.

Кстати, о комиссаре.

– Керрики в последнее время не в духе, – осторожно поинтересовался Эдвард. – Нервничает?

– Нет, – удивился Сорстон. – С чего вы взяли?

– Нас в Фортоне его указ поразил…

– А, понимаю, – тут же проявил сочувствие Сорстон. – Мы и сами удивились, когда узнали. На Рудрет этот закон пока не распространяется, но теперь к нам толпами бегут ученые. Поезда прибывают полные. Ну… прибывали. И это несмотря на то, что ранее один подвергся нападению банды. На нем еще ехала предательница Мэй Квейт. Возможно, поезд она и взорвала.

Эдвард уставился в окно, поделившись:

– Мэй Квейт была моей напарницей. И она при всем желании не смогла бы взорвать поезд. У нее бы не хватило сил. – И тут он издал какой-то непонятный звук и пробормотал себе под нос: – Черт-те что. Тогда хоть поезд был.

– Она правда была вашей напарницей? – с удивлением переспросил Сорстон. – Простите, не знал. Тогда мне жаль. Тяжело, когда напарник предает. Да еще ради кого! Она и вправду была такой?

– Какой? – устало спросил Эдвард.

– Способной влюбиться в лидера банды и примкнуть к нему, предав коллег.

– Мэй в него не влюбилась. – Эдвард посмотрел на Сорстона и даже ухмыльнулся от такого абсурдного заявления.

– Откуда знаете?

– Я знал Мэй.

– Видимо, плохо знали, раз не предугадали ее поступок.

– Вот что, – начал рассуждать Эдвард. – Я уверен, что не было у нее планов на банду. Что бы ни случилось и чем бы Тэас Мойро ее ни переманил, это произошло неожиданно для нее. Она просто приняла решение и сделала роковой шаг. Но раньше она не помышляла об этом.

– Уверены? – спросил Сорстон, наблюдая за дорогой и постоянно выбирая объездные пути. Шла подготовка к праздничному месяцу, и многие улочки были перегорожены. – Потому что, если так, очень интересно, что же такого особенного узнала ваша напарница от Тэаса Мойро.

– Тэас выходец из вашей сыскной службы, – заметил Эдвард. – Вы должны понимать его лучше.

– Я же из привокзального отдела, – напомнил Сорстон. – Слежу за прибывшими в город и отбывающими, регистрацию контролирую, списки составляю. Я не следователь, не детектив. Тэас был детективом. Я не был с ним знаком. Вот когда приедем в главное здание, там будет много детективов. В том числе и тех, кто работал когда-то с Тэасом. Поговорите с ними, если хотите составить психологический портрет Тэаса Мойро.

– А его квартира ведь здесь?

– Пустая и оцепленная давно, – ответил Сорстон. – Спросите у ребят, у своих столичных коллег-детективов. Они знают больше моего.

Более Дерби не утомлял начальника смотрителей вопросами и весь оставшийся путь разглядывал увешанные разноцветными гирляндами и декорациями улицы столицы, наслаждался ощущением праздника. В какой-то момент он даже отметил вслух:

– Уже почти все готово.

– Так всего ничего до карнавала осталось, – сказал Сорстон.