– Не смейте высовываться! Здесь банда! – закричал он так сильно, как смог. Что еще ему оставалось – бесполезному калеке, которого била собственная сила. Как он мог кого-то спасти, когда не способен был помочь даже себе.

Между тем магия проникала в поезд через разбитые окна уже в виде тумана, а Кристоф, стоя на коленях, с трудом водил по осколкам руками, тщетно пытаясь подняться. Ученого спас тогда сыщик-наблюдатель по имени Белотур Констант. Вбежав в коридор, он помог Кристофу подняться и велел ему закрыться в своем купе. Лантеги был бы и рад помочь своему спасителю, да был скорее обузой, чем помощником, поэтому какое-то время лишь слушал через дверь, как в коридоре с аурой борется служитель закона. Когда же чересчур громкий стук колес стал единственным звуком, доносившимся из лишенного окон коридора, Лантеги вновь открыл дверь и огляделся. С пола тут же поднялся вроде бы живой сыщик и развернулся лицом к ученому. Увы, на этот раз Кристоф увидел глаза оболочки, а не живого человека. Наблюдатель Белотур Констант был потерян, а аура в его теле собиралась наброситься на Лантеги. Появился Карнелий и со всей силой толкнул тело сыщика в спину. Барон надеялся выбросить оболочку через пустое окно наружу, но тело повисло на раме. Тут-то Нериану стоило бы отступить и помочь Кристофу, но барон не привык дела не доделывать, поэтому приблизился к повисшей оболочке и попытался вытолкнуть ее наружу.

– Осторожно! – воскликнул Лантеги и даже нащупал среди осколков пистолет потерявшего душу сыщика, но не успел выстрелить. Куда быстрее оболочка на раме оживилась и, шустро развернувшись, ударила Карнелия. Барон отлетел прямо в свое купе, ударился головой и сполз на пол. Лантеги находился поблизости, почти на пороге купе, и трижды выстрелил во врага. В горло, в лоб и солнечное сплетение, как и было положено, только вот потом сам распластался на полу и подняться уже не смог. Поезд начал с отвратительным, пронзительным скрипом тормозить, вагоны раскачивались, и дышать было нечем. Теряя сознание, Кристоф еще пытался вообразить, что творилось вокруг состава и как липли к колесам вражеские сгустки. Еще он слышал крики, и последней его мыслью было: «Простите».

Когда поезд совсем остановился, последние два вагона едва не завалились набок. Потом с неба на первый вагон упал ослепительный свет прожектора, и кто-то из пассажиров стал с надеждой кричать о сыскном корабле. Однако аура по-прежнему атаковала.

– Не двигается, – вынужден был признать тщетность своих попыток один из машинистов. Убрав руки от панели управления, он теперь пытался разглядеть, что происходило снаружи.

– Банда, – подытожил второй машинист. – Что же они за твари аданейские такие?

Второй сыщик-наблюдатель, Воибор Сони, стоял возле запертой двери кабины с оружием наготове. Он пытался связаться с Фортоном, но никак не мог пробиться.

– Попробуйте еще раз, – попросил он тогда машинистов.

Они, конечно же, послушались, но ничего не изменилось. Поезд по-прежнему лишь стонал и дергался на месте.

– Колеса что-то держит, – не сомневался первый машинист, а второй объявил, что кому-то было бы неплохо эти самые колеса освободить.

Все это продлилось недолго, потому что аура уже потихоньку проникала в кабину. Становилось душно, и пойманные в ловушку машинисты и сыщик потеряли сознание. Враг не успел их выжечь, потому что его отвлек проникший через лобовое стекло луч прожектора. А далее в кабину переместились двое: Дафнис и Мэй. Ангарда мигом зажег на панели управления большой темный круг, тем самым включив мощный прожектор на носу поезда. Аура в кабине не была в оболочке, поэтому первым ее инстинктом было сорваться к источнику света – подпитке, что она и сделала. На это было и рассчитано. Когда в кабине стало легче дышать, Мэй утвердительно кивнула Дафнису и поспешила в вагоны. Члены банды действовали очень быстро и четко следовали плану.

Крылатый корабль «Прожектор» теперь, напротив, отключил свой луч, развернулся и выдвинул пушки. Выстрелил капитан Джереми не снарядами, а крупными шарами, напоминавшими светары. Они упали в стороне от поезда и корабля и при столкновении с землей озарились ослепительным светом. Вся аура в округе зашипела и ринулась к новым мощнейшим источникам подпитки. Про поезд она на время забыла.

Дафнис дождался того момента, когда колеса будут свободны, и сумел заставить поезд двигаться. Тронулся механизм с не менее пронзительным скрипом, чем тормозил. Враг почувствовал, что цель его пытается сбежать, и поспешил обратно к составу. Однако вскоре корабль банды сделал круг над путями и растворился в пространстве вместе с поездом. Исчезли также снаряды-светары, и аура стала клубиться над пустыми рельсами. Враг еще блуждал в том месте какое-то время, но затем и он растворился, потеряв цель. Наступила тишина.

– Я вижу, что у тебя дергаются веки, – пробился в сознание Кристофа знакомый голос. – Давай, открывай глаза. Не изображай. – Да-да, наглый знакомый голос.

Ученый сморщился, как делал это постоянно в последние дни, из-за боли. На этот раз ему показалось, что веки стали свинцовыми, а голова его вот-вот взорвется. Еще сильно драло горло, и все же Лантеги судорожно втянул в себя воздух. Потом еще раз.

– Спокойней, – посоветовал все тот же знакомый голос. – Воздуха теперь хватит, дыши спокойно.

Кристоф все же сумел открыть глаза. Сначала контуры склонившегося над ним человека были смазаны, потом Лантеги понял, что рядом с ним и вовсе стояли двое. Но ближе всех, конечно…

– Дафнис, – сипло произнес Кристоф и откашлялся. Звук собственного голоса его напугал. Впрочем, следующие слова он сказал заметно лучше: – Не думал, что буду так рад тебя видеть.

– Говорил тебе не раз: все еще будете у меня в долгу, – напомнил ему Дафнис, и хоть и сказал это серьезно, следом широко улыбнулся. – Ты просто счастливчик, Кристоф.

– Как у кошки, много жизней, – бодро заметила Мэй Квейт. Она тоже там присутствовала, сидела на стуле чуть в стороне.

Лантеги до ужаса надоело ощущать себя больным и просыпаться в компании заботливых здоровых, но что поделать. Аккуратно приподнявшись, он стал совершать неспешные повороты головой, чтобы осмотреться. Резкие движения пока что вызывали головную боль, поэтому он не торопился. Лежал он на диване в игральном зале на борту «Прожектора». В том самом игральном зале, в котором Тэас не так давно устраивал иллюзорный матч по вальто. Вспомнив об этом, Лантеги перевел взгляд на Мэй.