спящих в дерьме арестантов; ты видишь

шахты, изрыгивающие толпы рабов; вечерний дождь,

потрескивающий, как искры в вышине;

в тростниках гниет скелет карлика

когда ты думаешь о родине,

происходит эвакуация всех мыслей;

если нет дождя, ты оставляешь окна открытыми,

ты видишь, что звезды суть стрелы в ничто;

слышишь ли тогда еле слышное?

"мы народ, мы черные, но мы не спим.

мы прислушиваемся в темноте, как хищники жрут на деревьях.

мы прислушиваемся к своей силе, о которой они не могут знать.

мы прислушиваемся к сердцу своего дыхания.

мы слышим солнце, трепещущее за ночными камышами. Мы ждем,

когда обжоры, отяжелев, посыплются с веток

мы узнаем их по плодам их

или научим свиней лазить по деревьям"

x x x

как не спалось нам здесь на полу среди сквозняков

запах пламени и скипидара

холсты белоснежны ибо глаза пусты

странность ночи

и луна как улыбка где-то снаружи

извне

дни идут как времена года за оконным стеклом

облако лицо мокрые листья эти стихи

я хотел оставить на тебе свой отпечаток

я хотел заклеймить тебя пламенем

одиночества

ни одно пламя не поет так прекрасно

как лунное серебро если ты недвижима

и тело твое печально

я хотел извлечь из тебя эту печаль

чтобы ты могла открыться настежь

как открывается город

на светлом ландшафте

полном голубей и пламени деревьев

где серебряные вороны невидимы в ночи

и устами луны можно ранить пожар

еще я хотел чтобы могли смеяться ты

и твое горькое тело

и мои фарфоровые руки на твоих бедрах

такая темная боль в твоем дыхании

режущем слух

как часто бывали мы здесь

где остались только серебряные тени

я одинок из-за тебя и должен отвергнуть себя самого

из-за тебя я понял что у меня нет пристани

в пылающем море

БЕЛАЯ ЛОШАДЬ

белая лошадь сегодняшнего утра

пасется на зеленой лужайке

за пенящейся каймой моря:

сейчас никто и ничто не запятнает нашу любовь

воздух полон морских чаек; наш отель называется

"белая лошадь" - так как уже наступило утро

уже идут рабочие с кривыми ногами в синих блузах

их воротники и глаза распахнуты навстречу ветру

несущему чаек и за стеной

море серое как твои глаза

днем: кто знает может наши сердца уже сломались

но ничто не запятнает нашу любовь

когда наступил этот день?

ночью мы лежали прижавшись друг к другу во сне

как высока башня мрака?

как могу я об этом писать?

толпа идет за знаменами - за тем ли

чтобы словами бороться со смертью? за тем ли что

улыбка на теплых устах? ибо звезды начищены

до блеска и сердечны как улыбки

может это ручное зеркальце мерцает высоко в темноте

может опрокидывается корабль

но мы едем без билета в лодках наших тел

и ничто не запятнает нашей любви

днем мы прячемся в саркофаге воспоминаний

перебираем ткани и безделушки привезенные матросами

с Явы? из Египта? твердые костяные ложки

и чужие музыкальные инструменты

все вышло из моды смерть избороздила моря

о моя любовь кричащие корабли плывут в глубине твоих глаз

я хочу чтоб ничто не рвалось в тебе чтобы белая лошадь

костлявый стих звездная проповедь

оставалась бедствовать у границы моря

и я знаю теперь: никто и ничто не уничтожит

нашей любви: наш корабль нагружен звездами и знаменами

косточки наших сердец добела натерты нашими устами

в зеркале отражается белая лошадь

НАПОЛОВИНУ АНГЕЛ В ТОНУЩЕМ КОРАБЛЕ

А

день начнет становиться короче

бабочки расшибаться о переборки

ни к чему разговоры

здесь конечно несколько южнее

словно пальмы восходят из сумрака

бакены зноя

но фруктовые деревья еще скудны

тощее время года

клинок ножа отощал