Реджинальд Бретнор, Крис Нэвил
БЛАГОДАРНОСТЬ ГАРАНТИРУЕТСЯ
Перевод с англ. Н. Макаровой
В то утро 5 декабря мистер Эберхард Хэрристон появился в лаборатории корпорации "Ласковые зверушки", как всегда, точно в 8.45. Он снял пальто, вымыл руки и облачился в халат, маску и перчатки. А затем, как это было ухе в течение семи лет, присоединился к двум другим хирургам из его команды.
Как всегда, мистер Олсон сидел возле операционного стола, напевая песенку о милых зверушках своим баритоном, напоминавшим звук, издаваемый бетономешалкой:
Какие милые зверушки, какие милые зверушки!
Прильни к этим зверушкам!
Они будут так любить
Мамочку и папочку и тебя, это все наверняка!
Подергай их за усики, ущипни за шкурку.
Эти милашки так малы и пушисты!
Так пушисты и малы!
Любовь и благодарность заложены в них!
Как всегда, мистер Керфойд стоял наискосок от него, роясь в стерилизаторе. Стоило мистеру Хэррисону войти, как Керфойд мельком глянул на него и тут же моргнул, будто стервятник, которому в глаз попал песок. Мистер Олсон распевал дальше:
Милые тигрята, такие большие и величественные,
Милая пантера, вечно поводящая носом,
Леопард, лев - спешите купить любого из них точно в срок!
Милые зверушки, милые зверушки,
Прильнувшие к...
У мистера Хэррисона вошло в привычку вежливо игнорировать песенку, он отворачивал лицо, удлиненное, напоминавшее прямоугольник, занимаясь какими-то мелочами у экрана энцефалографа, выполняя распоряжения, или отправлялся в маленький кабинет, служащий подсобкой. Но утром пятого декабря он был занят совсем другим. Вместо обычного приветствия он шагнул вперед и сердито проворчал в адрес мистера Олсона:
– Заткнись!
Мистер Олсон откинул голову назад, успев, задыхаясь, лишь прохрипеть:
– Милые, - и замолчал.
Мистер Керфойд выронил из рук пинцет и вымолвил:
– Ну, ну, мистер Хэррисон, - как бы успокаивая его.
– Ты тоже заткнись, - прорычал Хэррисон, поворачиваясь к нему лицом.
– Какая дурь - тратить время на этих чертовых кошек, кошки, кошки - у нас больше ничего нет - одни львы, тигры, пантеры, ягуары, пумы, оцелоты - а дальше, хотелось бы знать, зубчатый тигр?
– Он вновь налетел на мистера Олсона: - Какой ужас, я даже во сне чувствую их запах.
– Ну уж не знаю, как вам это удается, - нервно запротестовал Олсон.
– У нас дома живет лев. Мы взяли его для детей. Он такой чистый и аккуратный. От него ни капельки не пахнет. У него свой собственный старенький ящик.
– Как бы ища поддержки, он посмотрел на своего коллегу Керфойда: - Не правда ли?
– Ну конечно, - прогавкал Керфойд.
– Все знают, что наши ласковые зверушки в полном порядке. Кроме того, их всех дезодорируют перед отправкой. Это забота фирмы, и фирма с этим хорошо справляется, по-моему.
Мистер Олсон фыркнул:
– Мне кажется, мистер Хэррисон, что, даже если вам не по душе мое пение, вам следовало бы вести себя пристойно, дабы не обидеть меня. Может, у мистера Керфойда, как и у меня, нет выдающихся заслуг в хирургии, мы и не заявляем, что можем оперировать людей, как это делаете вы, но мы же и не выходим за профессиональные рамки.
Мистер Хэррисон незамедлительно глянул на часы, висевшие на стене. Все прошло так, как он планировал, вот Олсон и разозлен. Хэррисон позволил себе изобразить растерянность.
– Что, что вы имели в виду за профессиональные рамки? спросил он, вместо того чтобы подвести черту.
Мистер Олсон завелся. Он поднялся с места в угрожающей позе.
– Вам известно, Хэррисон, черт побери, что я имел в виду. Если не станете следить за собой, я сообщу о вас в ассоциацию - похоже, вы будете лишены своей степени. Понятно?
Хэррисон понял, что именно так и будет, как вдруг загорелась сигнальная лампочка, извещавшая о том, что должен появиться их первый пациент.
Они автоматически натянули на лицо маски. Мистер Олсон занял место у задних лап и хвоста. Мистер Керфойд - у передних лап и головы. Мистер Хэррисон, ухмыляясь под маской, щелкнул выключателемуи экран энцефалографа засветился.
В эту секунду дверь операционной отворилась, на каталке, храпя под большой дозой наркоза, лежал молодой лев; на его лбу небольшой участок был аккуратно выбрит. Мистер Олсон и мистер Керфойд включили лампы. Мистер Хэррисон нажал на кнопку, и ножки стола опустились. Мистер Олсон сделал разрезы, которые позволили отодвинуть несколько квадратных инчей скальпа. Зажужжала пила в руках Керфойда, а затем он извлек пинцетом кусочек черепа. Затем мистер Хэррисон стал устанавливать датчики,- сверяя их местоположение с изображением на экране. Ему удалось проделать все это с помощью чуткого электронного скальпеля, вдоль зоны, разделяющей лобные доли, место расположения датчиков было зарегистрировано на экране, и