Она больше не могла терпеть само слово "постель", - вспоминал Стив. Не хотела больше слышать опостылевших шуток по этому поводу. Была сыта ими по горло. Она считала неправильным, чтобы у них все продолжалось, как и раньше. Если бы он перестал говорить про мебель, чуть поменьше работал и думал о чем-то ещё кроме своей фирмы... К тому же они так блестяще подходят друг другу...

– Необходимо иметь ещё что-то за душой, Стив!

После этого разговора они встретились только единственный раз. Один момент у двери. Поцелуй... Еще поцелуй... Напрямик через гостиную к спальне... и в постель.

– Я не смогу, - сказал она, - если все останется по-прежнему.

Он тоже не мог. Дело зашло так далеко, что у неё сразу портилось настроение, едва только кто-нибудь упоминал про кровати и спальни, и при этом был он. Они не могли больше сдерживаться. Они запутались в своих отношениях. И нужно было что-то предпринять. Нужно было кончать... или начинать заново.

Он начал избегать её, стал пить. Работал ещё больше, укрепил фирму, планировал расширить производство...

А потом вдруг встретил Джейн.

Стив нажал кнопку звонка. Его сердце судорожно сжалось. Сама эта дверь, этот дом, тот факт, что он просто стоит здесь и ждет её, вызвали в нем воспоминания о пролетевших днях и заставили кровь быстрее побежать по жилам.

Он нахмурился.

Внезапно ему нестерпимо захотелось немедленно её увидеть. Как объяснить ей все? Я женат, но не на той женщине, на которой женился. Я оказался в трудной ситуации и сам не знаю, почему...

Как ей это сказать?

Оставить это? Пусть сама обо всем узнает? Слишком поздно. Они были слишком близки.

Может быть, она ещё на работе? Или ужинает в городе? С родителями Клер не жила с тех пор, как получила место в большом универмаге.

Дверь открылась.

– Стив!

– Привет, Клер, - он колебался.
– Могу я ненадолго войти? У меня всего минута времени.

И этим он уже сфальшивил.

Какое-то мгновение она не двигалась - молчала и просто смотрела на него. Глаза её наполнили тьма и отчаяние.

Он не должен был приходить. Стройная темноволосая девушка с загорелыми ногами, которая после работы возилась по хозяйству босиком, в белых шортах с бахромой и в белой блузке без рукавов, застегнутой на единственную пуговицу, явно была смущена. Заметив, что под блузкой ничего не было, Стив внезапно вспомнил о теплой и благоуханной коже, о том, как прижимался к ней губами...

Ее деланное нетерпение было лишь маской. Стив слишком хорошо её знал.

– Я хотел бы тебе кое-что рассказать. Мне нужно поговорить с тобой, Клер.

– Я спешу, Стив.

Он вздохнул.

– Не говорит так. Позволь мне войти.

– Я... Я вычеркнула тебя из своей жизни, Стив.

Она была в отчаянии, но никто кроме него не заметил бы этого.

Клер сжала губы без следа помады. Нос у неё лоснился, на висках блестели капельки пота.

Внезапно она спохватилась, что блузка застегнута только на одну пуговицу, подняла руки и поспешно принялась застегивать её до горла.

Некий символ, - подумал Стив.

Она наблюдала за ним и тоже это знала. Они знали друг друга.

– Это просто бессмысленно, Стив. Мы не раз уже обсуждали.

– Ты сегодня мне звонила. Эда сказала...

– Я только... Не думай больше об этом.

– Но, Клер, почему ты звонила?

Она смотрела на него и молчала.

– Я женился, Клер.

Она не реагировала. Стив знал, в ней что-то происходит, но не мог понять, что именно, - она безупречно владела собой. Лицо оставалось непроницаемым, в глазах застыла бездонная тьма.

– Чудесно, Стив. Я рада за тебя.

– Нет, - покачал он головой, - это не так.

Почему он чувствовал себя таким жалким?

Клер начала закрывать дверь, но медленно и постепенно. Теперь она растерянно улыбалась, явно не зная, что ещё сказать.

– Я очень спешу, Стив, - наконец с трудом выдавила она. У меня свидание. Нужно переодеться. Скоро увидимся, да? До свидания.

Дверь закрылась. Стив оцепенело уставился на нее.

Как может быть, чтобы между двумя людьми, которые были так близки друг другу и так прекрасно друг друга знали, вдруг выросла стена, которую никто из них не мог преодолеть?

Он колотил в дверь, крича:

– Клер! Клер!

И слышал, как она медленно удаляется от двери. Босые ноги тяжело ступали по полу. Стив вдруг решил, что она плачет.

– Ради Бога, Клер! Открой! Клер, черт возьми, мне нужно тебе что-то рассказать! Все не так, как ты думаешь.

Он снова ударил в дверь, начал дергать ручку. Дверь оставалась запертой.

– Клер, пожалуйста!

Из квартиры теперь не доносилось ни звука. У него возникло ощущение, обычно охватывавшее перед каким-нибудь домом, когда он точно знал, что там никого нет.