Д: Что «просто», Лина? Опять твое «просто»! — она убираю от меня руку, я выдыхаю и роняю голову на руль. — Ладно, если тебе так будет проще, то я согласен. — Поворачиваю голову в ее сторону, и она улыбается. — Но за свое смирение я хочу награду! — лукаво улыбаюсь ей, тянусь через разделяющий нас подлокотник и целую сладкие губы, которые впервые достались мне в борьбе. — Хочу тебя видеть каждую ночь в своей постели, а потом на завтрак и так на протяжении дня.

Л: Ты предлагаешь мне переехать к тебе? — закусывает опухшие после ночи губы.

Д: Я не тороплю, но совсем был бы не против этого, то есть я хочу сказать, что ты можешь прийти в любую минуту любого времени суток и быть у меня, со мной… — а пытаюсь выбирать слова чтобы они звучали менее пошло, — я хочу с тобой не только спать, но просто проводить время! Да, вот все именно так. — выдыхаю и жду от нее хоть каких-то слов.

Л: Я ценю это!

Всю оставшуюся дорогу мы мирно обсуждали последние новости, происходящие в мире, болтали о самой разной ерунде, она смеялась, смущалась, гладила меня не руке, а я просто любовался ею — мне было хорошо. Я больше не поднимал тему с официальным признанием ее в статусе моей девушки, она этого, пока, не хотела, а я и не давил, мне было достаточно, что она моя, хотя бы наедине. Но кто-бы знал, что совсем скоро я пожалею об этом, что с появлением этого ангела в моей жизни, мне самому придется спуститься в ад и продать душу дьяволу, а потом и вовсе занять его место.

Две недели наших отношений прошли прекрасно: я для нее стал приличным студентом, который посещал лекции и семинары, начиная с самой первой пары, забил на все гулянки и пивные компании после боя, сразу после спарринга бежал домой, сославшись на недуг и усталость, все больше и больше уделял времени ей — моей девочке. В столовой мы просто обменивались вежливыми кивками и молча сидели, смотря в разные стороны, изредка пересекаясь взглядами и улыбками, пока Кирилл вел очередной монолог за столом, однажды я чуть не раскрыл нашу маленькую тайну, когда он положил руку к Лине на плечо, но заметив нарастающую ярость во мне она резко сама отпрянула от него. Ее небесно-голубые глаза утягивали в недра холодного атлантического океана, и я тонул в его глубинах, упиваясь тем, как ей удается быть такой разной на людях и для меня — монашкой и развратницей, примерной отличницей и похотливой стервой, в ней совмещался несовместимое лед и пламень. Не знаю, как ей это удавалось, но она понимала меня с полуслова, а иногда и полувзгляда, угадывала мои желания и настроение, никогда не говорила о своих проблемах и переживаниях, а я и не замечал этого, до одного дня, пока мне на это не открыл глаза мой же друг.

В этот день утро началось без Лины, то есть заведомо плохо, а впереди еще целый учебный день и очень важный бой, которого я не то чтобы боялся, не желал. Набираю наизусть выученный номер, но трубку никто не брал. «Наверное, еще спит моя соня, она любительница этого дела!» — подумал я, без задней мысли, что могло что-то случиться. Собираясь в университет снова набираю Лину, и опять долгие губки, пока меня не просят оставить сообщения железный голос оператора. «Где ее черти носят? Пусть только попадется — накажу, да так, что потом еще месяц на своей упругой заднице сидеть не сможет. Только два дня без нее, а я уже схожу с ума, как какой-то школьник в пубертатный период. Пора уже с этим что-то делать».

Дорога к университету проходит скучно без ее милого подпевания своих сопливых песенок про любовь и розовые сопли, которые полюбились мне за то время, пока она была со мной. Казалось бы, мы знаем друг друга почти месяц, а я уже не могу обходиться без нее и дня, что будет дальше? «А дальше будет любовь, свадьба, дети»- шепнуло внутреннее я, а мне и не хотелось противоречить, путь будет все так, как и должно быть. Заезжаю на парковочную стоянку и вижу Кирилла, он был явно не в лучшем расположении духа, покидаю машину и окликаю друга.

Д: Привет! Что с настроением? — улыбаюсь ему и хлопаю по плечу.

К: Привет! Да так …, не обращай внимание, — выдавливает из себя подобии улыбки и идет по направлению к университету.

Д: Эй, подожди! Что случилось, может я могу чем-то помочь? — бегу за ним и перехватываю на ступеньках.

К: Да чем ты можешь помочь? — вздыхает он, пожимая плечами. — У Лины дома скандал с родителя из-за постоянных проблем с учебой, теперь она под жестким родительским контролем и домашнем арестом, универ-дом, дом-универ. Ты же ненавидишь ее, тебе это только в радость. — поправляет лямку на своей дорогой сумке LOUIS VUITTON и оставляет меня одного на пороге нашего высшего учебного заведения.

«Что? У нее проблемы с учебой и родителями, а она мне даже не говорила он этом?» — я не мог понять почему и не придумав ничего лучше, чем таранить ее телефон звонками, набирал раз за разом ее номер, а в ответ я слышал холодный голос робота.

Я звоню ей на протяжении дня, но телефон не доступен, были мысли все рассказать Кириллу и узнать от него куда подевалась любимая, но решил не горячиться, а как просила Лина все оставить, пока в тайне, хотя терпение было на исходе. День в университете подходил к концу, и идя по коридорам учебного заведения замечаю светловолосую фигуру впереди себя, ее я ни с кем не перепутаю.

Д: Лина! — кричу ей в след, но фигурка не оборачивается, продолжая двигаться по своей траектории. Преодолеваю расстояние между нами в считанные секунды и хватаю ее за локоть. — Что это, черт возьми, все значит? Почему ты не берешь трубку? — поворачиваю девушку к себе и не ошибаюсь, что это она.

Л: Эй, по аккуратнее! — морщит она свой носик, так брезгливо, что мне в тот же момент становится скверно на душе.

Д: Я тебе звоню целый день, переживаю, а ты так спокойно разгуливаешь по коридорам? — отпускаю ее руку и тяну к себе, чтобы обнять, но в ответ холод и равнодушие — она оттолкнула меня.