К: Брат, если бы я был девушкой, дал бы при первом же взгляде! — подходит ко мне и смеряем друг друга взглядом. Мы были олицетворением «инь-и-янь», черное и белое, грех и покаяние. Я усмехаюсь его словам, шуточно толкая по направлению к входной двери.

Д: Пошли уже, блядун! — покидаю квартиру со стопроцентным ощущением ночевать я вернусь сюда не один, и мой сосед по койке будет далеко не Кирилл. «А ты еще-то исчадие Ада» — смеется проснувшийся дьяволенок во мне.

Клубное заведение встречает нас громкой музыкой и переливающимися огнями софитов. Внутри полно народу, молодые девушки трутся телами об парней постарше, сально улыбаясь и похотливо оценивая друг друга. Каждый пришел сегодня сюда с одной общей целью — найти себе жертву на одну ночь. Все, но не я, я пришел, ради одного единственного человечка, которого сейчас выискивал в толпе потных людей. Судя по данным телефона — она находилась здесь, а вот, где именно, предстояло еще поискать. Обвожу повторно взглядом танцевальную площадку, ничего знакомого не нахожу, затем ВИП- места, снова ничего. «Где ее черт носит, надеюсь ей хоть хватило ума не пить?» — сам себе задаю вопрос.

К: Кого-то ищешь? — за спиной появляется Кирилл, в одной руке стакан с напитком, а в другой симпатичная девчонка, но явно малолетка. Подзываю друга ближе и шепчу на ухо.

Д: Ей хоть 18 есть? — взглядом обвожу фигуру в руках друга. А он ехидно улыбается.

К: Есть! И вообще, хватит строить из себя папочку, иди веселись, кстати у… — показывает пальцем на девушку прося повторить свое имя, та отвечает «Катя», — ах, да у Катеньки есть подруга, могу познакомить. — подмигивает он мне.

Д: Нет, спасибо! Я как-то сам разберусь. — забирая стакан, говорю я. Опустошив его, понимаю, что там был чистый коньяк, пойло обжигает горло, приятно растекается по пищеводу, а затем попадает в кровь. Тело начинает приобретать легкость, в голове эхом бьет бит музыки. — Веселитесь, я пойду подышу воздухом.

Покидаю компанию друга и его ночной пассии и выхожу по направлению к туалету, как вдруг слышу женский до боли знакомый голос.

Л: Пусти, придурок, я сейчас стану кричать. Аааа, помогите. — Толкаю дверь, но она не поддается. — Насилуют! — кричит во все горло девушка по ту сторону. Тогда выбиваю плечом двери, пред мной открывается картина, какой-то толстый мужик лапает девушку, а та всячески изворачивается.

Д: Эй, отвали от девушки. — кричу стоя на пороге. Он поворачивается ко мне, отстраняясь от хрупкого тельца девушки, теперь я могу ее рассмотреть — это моя Лина. Ярость вперемешку с алкоголем разливается по венам и застилает глаза. — Отошел от нее, иначе тебя вынесут от сюда! — он ухмыляется.

М: Щенок, иди-ка от сюда, пока ноги ходят. — сплёвывает в сторону. — Эта цыпка знала, куда шла, когда села ко мне на колени. Так, что будь хорошим мальчиком, закрой двери с той стороны. — Я смотрю на Лину, ее лицо мокрое от слез, макияж растекся по всему лицу, волосы спутаны, а платье порвано в области груди. Я начинаю закипать от злости при виде этой картины. Налетаю на мужика, валю его с ног, вколачивая по телу удар за ударом, пока он не падает обмякшим телом на кафельный пол в туалете. Встаю и посылаю испепеляющий взгляд растрепанной и заплаканной Лине. «Зачем ты это делаешь со мной?» — мысленно задаю вопрос и направляюсь к выходу.

Л: Прости! — кричит она и заливается новой порцией слез.

Я застываю на пороге, борясь с противоположными чувствами: уйти- навсегда, вычеркнув ее из своей жизни или вернуться и снова погрязнуть в этой трясине. Опускаю голову, перевожу дыхание и поворачиваюсь в обратном направлении от выхода. Подхожу к ней, смотрю в глаза, в них раскаяние и слезы, беру на руки, покидая пределы туалетной комнаты, а затем и вовсе клубного заведения. Накинув на его ее голые плечи свой пиджак, ставлю на ноги и ловлю такси. По дороге в квартиру мы едим молча, не хочу устраивать сцены и выяснять отношения при постороннем человеке, хотя какие это отношения, больше похоже на метание от одной проблемы к другой. Добравшись домой, открываю двери и впускаю ее первой, как обычно делают в новой квартире, впуская кошку, дабы принести тепло и уют этому жилищу. Она была моим домом, моей пристанью.

Д: Иди в душ, где, что лежит сама знаешь. — прохожу мимо нее в кухню и усаживаюсь за барную стойку, хватаю стакан из, которого недавно пил Кирилл и наполняю янтарной жидкостью. Долго рассматривая дно стакана и размышляя на таком ли дне нахожусь сам, в тот момент, когда Лина появляется на пороге кухни в моей футболке. — Я тебе постелил в спальне, там чистое белье, так что… — она начинает движение ко мне. — Спокойной ночи, Лина! — чеканю грозным голосом я.

Л: Я хотела поговорить! — присаживаясь на против меня.

Д: О чем? — выдыхаю я и опустошаю стакан на половину.

Л: Для начала сказать спасибо и извиниться. — почти шепотом говорит она, он былой стервозности и ядовитой колкости не осталось и следа.

Д: Я в этом не нуждаюсь. Главное, что ты цела и невредима. — снова подношу стакан к губам, — только прежде будь осторожнее, меня могло и не оказаться рядом.

Л: Я знаю! — снова наворачиваются слезы на ее бездонные аквамариновые глаза. Беру ее руку и нежно глажу по костяшкам, внутри становится так тепло по-домашнему, как будто этих дней без нее и нескончаемых ссор, нервов вовсе не было. — Дем, я хотела …

Д: Не нужно, Лина! — перебиваю ее, не хочу портить этот момент, в душе закралась мысль, что это последний раз, когда мы так спокойно сидим и наслаждаемся обществом друг друга. — Давай, просто помолчим! — улыбаюсь ей. Она забирает свою руку из моей, встает со стула и подходит ко мне, становится на колени и тянется к ширинке. — Что ты делаешь?

Л: Я же должна тебя отблагодарить! — прячет глаза и заливается багрянцем. У меня от происходящего сносит крышу, хочу бежать, куда глаза глядят, а лучше провалиться сквозь землю.