Д: Что? Что за бред, Кир? Она не кусок мяса, ее нельзя делить! Я не буду с тобой драться, хочешь бить — бей, твое право, я виноват перед тобой, но Лину не смей трогать. — кинул ему в ноги перчатки, которые недавно валялись возле меня.

К: Сколько раз вы уже спали? — спросил, вероятнее, всего не желая знать ответ.

Д: Мы живем вместе, я люблю ее!

К: Как жаль, что мне похеру! Я, кажется, задал вопрос. Как долго ты с ней спишь. — сложил руки на груди на сколько это позволяли перчатки.

Д: Почти с твоего дня рождения. — еле слышно произнес я, зная, какая последует реакция далее.

К: Что…? Ты. ты, мать твою, совсем ахуел? Ты знал ее несколько минут и тут же полез в трусы???? Больше некого было трахнуть?

Д: Нет, все не так было. В тот вечер мы не знакомились, я был уже знаком с ней до этого. А после дня рождения мы оба были выпившие, у меня голова совсем отключилась, когда ее увидел, но мы так и не переспали.

К: А КОГДА ЭТО ПРОИЗОШЛО, ПОЗВОЛЬ УЗНАТЬ? — шипел от ярости и негодования друг.

Д: После того, как ты мне признался, что что-то чувствуешь к ней! — не выдержал я порыва эмоций и выдал все, как на духу.

К: Дерись! — крикнул друг на меня.

Д: Нет! — аналогичным тоном ответил ему.

К: Я вас ненавижу, тебя и эту дешёвую прошмандовку. — в след мне прилетел один удар в нос. — Желаю удачи в жизни. Больше знать тебя не желаю! — сплюнул слюну воз меня и спрыгнул с ринга. Он отдалялся от меня, а на душе сгущались тучи — я потерял того, кто был мне братом, семьей, домом, ради Лины, она заменит мне всех.

К: Надеюсь! — прошептал себе под опухший от удара нос.

После ссоры с Кириллом прошло несколько недель, все бы хорошо, если бы не одно «но». Наша жизнь кардинально поменялась, когда меня выгнали из клуба «Арена» по совсем непонятным причинам, говоря что-то типа, зрителям уже не интересна твоя персона. Меня рвало изнутри от гнева и ярости, что в самый нужный момент я теряю основной материальный доход. Что теперь сказать Лине? Как я буду выглядеть в ее глазах, а главное, кем? Слабаком, который взял ее на поруки, а теперь сдается при первом же испытании? Нет, бывали времена и похуже, Демид, не из такого дерьма выбирались! Но как бы я не скрывал свое душевное состояние, Лина его почувствовала даже за хорошо скрываемой безмятежностью.

Л: Дем, ты ничего не хочешь мне рассказать? — смотрит своими голубыми глазками, когда разливала чай по кружкам. Я метался в раздумьях, где бы сегодня раздобыть денег, чтобы купить продуктов еще хотя бы на пару дней.

Д: Нет, а что? — улыбаюсь ей, а сам давлюсь горьким комом лжи.

Л: Мне кажется, тебя что-то беспокоит. — перебирается ко мне на колени и обнимает за шею.

Д: Нет, все хорошо. — я же обещал ей больше не врать, и снова не держу свое слово. — С чего такие вопросы, мой маленький Шерлок?

Л: Скажи честно, я тебе больше не нравлюсь? — утыкается своим носиком мне в висок. — Просто ответь, пожалуйста, не хочу быть обузой для тебя, я все приму, как есть.

Д: Эээ, что? — отстраняю ее от себя и заглядываю в глаза, в которых уже проблескивали слезы. — Принцесса, ты чего? От куда взялись эти глупые мысли в твоей хорошенькой головке? — убираю выбившейся локон из копны ее волос.

Л: Ну, эм, мы раньше каждый день… — она смущенно отводит глаза — занимались… — и тут я понимаю к чему она клонит. — А в последнее время …, поэтому я решила, что больше не возбуждаю тебя.

Д: Малыш, ты самая сексуальная девушка на земле, с самой восхитительной и аппетитной задницей. — целую ее, чтобы сгладить образовавшуюся ситуацию, понимая, что в сути проблемы — она права. За последние пять дней я ни разу к ней не притронулся, утром уходил рано, а вечером приходил достаточно поздно, иногда, когда она уже мирно посапывала в нашей кровати, обнимая мою подушку, а на столе ждал меня остывший ужин с запиской. В эти моменты сердце сжималось и пропускало несколько ударов от злости на самого себя, она не заслуживает такого обращения к себе, она — маленькая принцесса, которую нужно обнимать и целовать, а не заставлять жить в нищете.

Л: Честно? — переводя дыхание между поцелуями.

Кладу руки ей на бедра, заставляя пересесть на крышку стола, скольжу под футболку и накрываю ее грудь, какая же она восхитительная, а я и забыл об этом. Злость снова закипает в моих жилах, срываю с нее футболку, завожу руки назад и связываю. Укладываю на лопатки, провожу вдоль ложбинок к пупку, от чело тело покрывается мелкими мурашками — она начинает дрожать. Нависаю над дней, одной рукой массируя вставшие соски, а пальцами другой — комочек нервов, чувствую, как она увлажняется.