– Барри, малыш. Там будет Барри.

На этих словах его глаза загорелись, и он слегка подпрыгнул. Мой отчим был любимым человеком Ватсона, не считая, конечно же, меня. Хотя иногда я в этом сомневалась.

Еще не было и половины пятого, но небо уже потемнело, и только над вершиной гор светилась небольшая розоватая полоска. Падали крупные пушистые снежинки, а так как было холодно и безветренно, снег приятно скрипел под ногами. Наслаждаясь сказочной погодой вкупе с гирляндами, уличными фонарями и веревками блестящей мишуры, я с восхищением предвкушала начало моей новой жизни.

Когда месяц назад мы только переехали в Эстес-Парк из Канзаса, мне казалось, что мы попали внутрь сувенирного снежного шара. Теперь, когда до каникул оставалось чуть меньше недели, я убедилась, что мы живем в игрушечной рождественской деревне. Элкхорн-авеню был усыпан бесконечным рядом магазинов, большинство из которых были построены либо в характерном винтажном альпийском стиле пятидесятых и шестидесятых, либо, как мой, напоминали маленькие деревянные хижины.

Спустя пять минут мы оказались в конце квартала. Я сверилась с адресом на конверте. Обратный адрес указывал, что письмо отправлено из юридической фирмы в Денвере. Официальное местонахождение получателя не было написано, но цифры на конверте совпадали с цифрами под серебряной вывеской магазина «Отпечатки Скалистых гор».

Когда мы вошли, над дверью зазвенел колокольчик, в нос резко ударил запах, от которого Ватсон раздраженно повел мордой. Не то чтобы запах был очень неприятный, точно не такой резкий, как у меня в «Милом корги», – странная смесь тепла, пластмассы и еще чего-то, чему я не могла подобрать название. Магазин заполняли многочисленные стеллажи с футболками и толстовками, а стены были полностью обклеены обоями с геометрическим дизайном. В каждом квадрате были рисунки: от милых лесных животных до медведя Смоки и логотипов, предупреждающих об опасности походов голышом.

– Добро пожаловать и счастливого Рождества! – помахала мне из-за стойки милая блондинка.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Я даже не заметила ее среди какофонии разноцветных тканей и картинок. Не говоря уже о том, что она была крошечной, словно фея.

– Спасибо! И вас с Рождеством! – Я показала на Ватсона. – Надеюсь, вы не против, что я с собакой.

В Эстес-Парке в основном все очень дружелюбны с собаками, но мы с Ватсоном уже наталкивались на некоторых продавцов, которые не разрешали впускать собак в свои магазины. Но их тоже можно понять: Ватсон оставлял комки своей шерсти везде, куда бы он ни шел. Об этом свидетельствовал каждый предмет моей одежды.

– Конечно, нет! – Звонкий голос женщины был похож на веселый голосок феи. – Он такой милашка. Кстати, мы продаем одежду для собак. – Осматривая Ватсона, она прищурилась. – Он… бассет-хаунд, верно? Кажется, у нас ничего нет для такой породы. Но так как я сама занимаюсь производством одежды, я могла бы что-нибудь для вас придумать. Может, этой зимой бассет-хаунд хочет себе оленьи ушки?

Я помотала головой и как-то смогла улыбнуться вместо того, чтобы скривиться.

– Спасибо, не надо. Если я попытаюсь во что-нибудь его одеть, Ватсон убьет меня, пока я буду спать. Иногда он разрешает мне повязать ему шарф, но потом несколько дней показывает свой характер. И да, он корги, – бассет-хаунд и корги оба длинные и маленькие, но на самом деле совсем не похожи. У бассет-хаунда уши практически достают до пола, а корги, по сути дела, похож на лису с точеной мордой.

– Хорошо, но если передумаете, заходите. Я с радостью сделаю что-нибудь для вашего торги. Никогда не делала шарфы, но думаю, что мне это понравится.

Торги? Надо запомнить. Это могло бы стать новой кличкой для Ватсона, когда он будет капризничать.

Когда мы подошли к стойке, мне показалось, что женщина стала еще меньше. Конечно, я уже встречалась с маленькими женщинами, и в их росте не было для меня ничего необычного. Я была почти сто восемьдесят сантиметров, и меня вполне устраивал мой рост. Но каждый раз, когда я встречала женщину маминой комплекции, мне становилось немного неловко. Я думала, что в тридцать восемь это чувство исчезнет. Может, к сорока годам…

– На самом деле я зашла не за покупками. – Я протянула конверт. – Его по ошибке принесли в мой магазин. Он адресован Саре М. Биман, на конверте написан адрес вашего магазина.

Блондинка взяла конверт, сощурилась, а затем посмотрела в конец магазина и снова улыбнулась.

– Спасибо. Я передам ей. – Она склонила голову. – Погодите. Вы сказали, что его доставили в ваш магазин? Мне кажется, мы не встречались раньше… – Она снова перевела взгляд с меня на Ватсона, и по ее реакции я поняла, что она догадалась. – А! «Милый торги», новый книжный магазин. Я видела вашу вывеску. Она прелестна.

Хоть она могла не знать породу моей собаки, но в этот самый момент я полюбила ее. Я очень гордилась своей деревянной вывеской с сидящим на стопке книг корги. Я протянула руку.

– Да, это я. Меня зовут Уинифред Пейдж, но все зовут меня просто Фред.

– Фред! Это так же прелестно, как вывеска вашего магазина. – Она положила свою крошечную ладонь в мою. – Я Пег Сингер. – Она подняла подбородок. – Мы с моим мужем Джо – владельцы магазина. – Она разорвала рукопожатие и ахнула. – У меня потрясающая идея! Ваш логотип будет замечательно смотреться на футболках и толстовках, мы даже можем поместить его на шляпы. Если вы купите целую партию, я сделаю вам скидку, а потом вы сможете повесить на одежду бирки и продавать в своем магазине. – Она показала рукой на ряд наград сзади себя. – Каждое лето у нас проходят соревнования по софтболу. Собственники магазинов объединяются в одну команду. В конце прошлого года у нас получилось так много народу, что в этом году мы решили разделиться на две команды. Вы можете стать капитаном новой команды, а ваша собака будет талисманом. Джо может сделать вам потрясающие логотипы на форму.