Подошёл официант, спасая Фейт от необходимости отвечать на это заявление. Она заказала чай со льдом, и официант ушёл, пообещав быстро вернуться с её напитком и принять их заказ. Тогда Биби скрестила руки на столе и наклонилась вперёд.

— То, как ты ушла, Фейт. В твой день рождения с той запланированной большой вечеринкой...

— Не моей вечеринкой. Это Марго захотела исполнить роль матери. И это не имеет ко мне никакого отношения. То, что имело ко мне отношение, так это пять месяцев заключения в том доме. И то, что она заставила меня сделать… то, что они заставили меня сделать. Вот это было связано со мной. Надеюсь, она расстроилась, что я свалила в день рождения.

— Злость не красит тебя, Фейт.

Фейт откинулась назад, фыркнув. Она не хотела продолжать этот разговор.

— Послушай. Я знаю, что ты на их стороне…

— Я — нет. Я на стороне своей семьи, и ты тоже часть семьи.

— Ты не можешь занять нейтральную позицию, Биби. Мне просто нужно знать, нужно ли мне готовиться к борьбе со всем клубом. Кто-нибудь придёт и выдернет меня отсюда и притащит обратно в Лос-Анджелес?

— Это то, чего хочет твой отец. Но Хус сдерживает его. Я здесь, чтобы узнать, в порядке ли ты, и спросить у тебя, что мы можем сделать, чтобы исправить всё. Если бы ты могла встретиться с Блю, Фейт. Он так скучает по тебе. Всё, что произошло в этом году… это разорвало его на части. Ты его малышка.

Фейт рассмеялась, но звук задушили надвигающиеся слёзы. Она ущипнула себя за руку и обрела спокойствие.

— Нет. Больше нет. Он сам мне об этом сказал. Если у тебя нет машины времени, то ничего не сделать. Всё кончено. Отправляйся домой и скажи им, что я в порядке. У меня есть работа и место, которое я могу назвать домом. Я больше не хочу их видеть. Никогда.

— Фейт. Пожалуйста, детка. Пожалуйста, помоги мне собрать эту семью вместе.

— Не я её разрушила. Всё, что я сделала — это влюбилась.

Биби издала тихий смешок, промокнув глаза льняной салфеткой.

— Ох, детка. Вы так молоды. Ты всё ещё видишь свою жизнь как эпическую историю, которую можешь рассказать. Но всё не так. Жизнь не эпос. Она недолгая и состоит из ошибок. Я знаю, ты смотришь на всё, выступая против причиненного тебе вреда, и я это понимаю. Но я говорю тебе о том, чтобы ты на секундочку представила, что и это тоже может быть ошибкой. Ты знаешь, какую жизнь ведёт твой отец. Что, если он умрет прежде, чем у тебя появится шанс понять, от чего ты отказалась? Ты сможешь жить с этим, никогда больше не видеть его, после того, как вы всегда были так близки?

— Как мы были близки. О да. Я смогу жить с этим. Я уже потеряла всё то, кем мы были. Всё кончено. Я серьезно. Я молода, но не глупа.

— Окей, милая, — вздохнула Биби. Она зарылась в своей большой сумке и достала одноразовый телефон всё ещё в упаковке. — Мы можем настроить его, так чтобы мы с тобой могли поддерживать связь таким образом?

Фейт смотрела на телефон так, будто он может прыгнуть и укусить её в любую секунду.

— Только мы с тобой, Фейт. Я никому об этом не скажу. Я только что купила его здесь, в городе. Даже Хус не знает об этом… но я, наверное, ему расскажу. Но больше я никому не скажу и только я буду отвечать, если ты воспользуешься им. А иногда я тоже буду звонить. Просто проверять. Каждые пару месяцев или около того, если ты не будешь звонить мне.

И по-прежнему Фейт могла лишь смотреть на телефон.

— Ну, пожалуйста. Фейт, прошу тебя.

— Окей. — Она притянула к себе телефон. — Окей. Но только ты.

— Только я. Клянусь.

— Поклянись жизнью Хуса.

Биби моргнула, а потом вздохнула.

— Тогда жизнью Хуса — клянусь. — Она улыбнулась. — Спасибо, Фейт. Ты останешься и поешь со мной, да? Я не хочу отпускать тебя в мир хорошо не покормив.

— Я отлично ем, Биби. Всё в порядке. По-настоящему.

Биби потянулась через стол и схватила Фейт за руку.

— Я рада. Но почему бы тебе не поужинать со мной?

Официант вернулся со льдом. Фейт взяла меню и попросила ещё несколько минут, чтобы сделать свой выбор.

~oOo~

Телефон, который находился у Фейт несколько лет и который она называла «Биби-Экспресс», зазвонил посреди ночи. Фейт оттолкнула от себя ногу Тау и встала. Он заворчал, перевернулся, но не проснулся.