Он преодолел расстояние между ними, и они пошли между корзин и загончиков.

Уже был конец дня, и, похоже, группа имела неплохой успех в устройстве животных. Хотя у них и был большой рекламный плакат с котятами и щеночками, большая часть оставшихся животных была взрослыми. Также там был знак, рекламирующий скидку на оплату при взятии взрослого животного, но, очевидно, это заинтересовало не многих людей. 

Позади стола была запихнута подальше от круга с другими раздаваемыми животными, корзина довольно приличного размера. Внутри неё находилась большая кошка с длинной чёрно-белой шерстью, как будто была одета в смокинг. Она сильно вжималась в задний угол корзины, а золотые глаза широко открыты и подозрительны.

Майкл обошёл вокруг стола и присел на корточки рядом с корзиной. Кошка издала жестокий угрожающий звук — что-то среднее между рычанием и воем. Майкл сел на траву.

— Привет, чувак.

Молодая женщина, управляющая животными, подошла к ним.

— Простите. Он не для раздачи.

Майкл поднял на неё взгляд, и Фейт увидела агрессию в его глазах. Щеки порозовели. Она заметила, что он на самом деле начинал краснеть, когда злился, или просто испытывал какие-либо ещё сильные чувства. Отметила, что он также сильно покраснел, когда поцеловал её.

— Почему нет? — спросил он. 

— Он… не очень хорошо социализирован. Вам также следует отойти от корзины. Когда он издаёт этот звук, то собирается напасть.

— Тогда почему он здесь?

Женщина выглядела немного виноватой.

— Это странно. Он по-настоящему агрессивен с людьми, но любит детей. Мы приехали сегодня сюда с выводком осиротевших котят, и он заботился о них. Они все навсегда обрели дома.

Она довольно улыбнулась.

— Так что, у него сегодня утром была семья, и что теперь? — лицо Майкла становилось по-настоящему красным, и Фейт стала немного волноваться.

Теперь уже и женщина рассердилась.

— Видишь ли, мы в приюте не убиваем животных. Тома усыпили бы в ту же секунду, как он появился любом другом учреждении. Потребовалось три человека, чтобы удержать его, когда мы проводили обычные ветеринарные проверки. Он разодрал всех нас в кровь. Но всё же получил дом.

— Где он живет, когда не в парке?

— Со мной.

— Спит на твоих коленях, пока ты смотришь телевизор? — спросил Майкл глумливым тоном.

— Я же сказала тебе, что он плохо социализирован.

— Так что, вы держите его в загоне?

— У него есть своя собственная комната. Вы хотите что-то ещё?

— Я просто хочу посидеть здесь с ним в течение нескольких минут. Не возражаете?

Женщина одарила его тяжелым взглядом. Затем посмотрела на Фейт, которая кивнула. Она понятия не имела, что об этом думать, но Майкл хотел посидеть с этим очевидно сумасшедшим котом, так что она не собиралась ставить ему палки в колёса.

— Прекрасно. Просто… не предъявляйте нам иск, если он выпустит свои когти. Так или иначе, у нас нет денег.

— Я похож на кого-то, кто станет предъявлять иск кому-нибудь, леди?

Не говоря больше ни слова, женщина развернулась и направилась к более дружелюбным людям. 

Фейт села сбоку от Майкла. Кот зарычал и на неё.

— Всё в порядке, чувак, — произнес Майкл, практически напевая слова. Он положил открытую ладонь на бок корзины. И тут же лапа вылетела и оставила длинную красную царапину на ладони Майкла, но он даже не вздрогнул.

— Посмотри на него. Он не плохой. Просто испуган. Боже, как же, бл*дь, я ненавижу людей.

Не думая, что делает, Фейт положила свою руку на ногу Майкла. 

Он опустил взгляд вниз, его рука всё ещё лежала на клетке. Возможно, всего минуту, но все трое не шевелились и молчали. Затем Майкл сказал:

— Я был под опекой.

Она знала это. Она подслушала разговор тети Биби и дяди Хуса. Но казалось неправильно говорить ему об этом. Так что она просто произнесла:

— Да?