Когда Максим вышел из кабинета Софии нигде не было. Черт, какого лешего он решил оставить охрану дома? Она могла быть где угодно. Чертовка решила позлить его. Ведь это лишь вопрос времени, когда он найдет Софию. Максим молниеносно спустился вниз, но ее нигде не было. Гнев изнутри пожирал его и с каждой минутой Максим терял самообладание. Он вышел во двор и сразу же застыл на месте. Софи сидела на скамейке сразу возле больницы и с каждым сокращенным между ними метром Максим понимал, что она плачет, быстро вытирая слезы.

Не знаю, что со мной случилось, но я покорно выхожу из кабинета, мысленно посылая двоих к черту. Противно видеть, как эти двое смотрят друг на друга. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что их связывает далеко не дружба. Мне по большому счету все равно. Пусть лучше забирает эту Маргариту к себе в логово и забудет обо мне.

Из кабинета я выхожу на ватных ногах. Чувствую, что на грани от того, чтобы не сорваться от всего, что легло мне на плечи за последние дни. Я не была готова к этому от слова — совсем. Черт, даже не знаю, как надо вести себя. Сопротивляйся — сломает. Не сопротивляйся — все равно сломает. Даже сейчас я смогла бы сбежать, попросить помощи у простых перехожих, но в конечном счете окажусь в лапах зверя. И не просто зверя, а бешеного психа, в глазах которого полыхает дикий огонь похоти.

Последний раз, когда я пыталась спастись побегом закончился для меня адски. Перед глазами постоянно стоит этот горящий взгляд. В следующий раз мне надо все спланировать так, чтобы снова Максим уже не смог меня найти. Побег в другой город — не выход. Найдет. Сломает. Подчинит себе.

Хожу возле кабинета, меряя шагами небольшой коридор. Вокруг так тихо, что даже мое сердцебиение можно с легкостью услышать. Из-за двери, где находятся эти двое, доносятся лишь невнятные звуки и обрывки слов: «красивая», «не твое дело», «Максим», «жесткий»… Даже если напрячь мозг — что сейчас для меня сравнимо пытке — не смогла бы сложить их в диалог. Он проводит внутри приблизительно минут пятнадцать и, когда голоса становятся громче, а слова разборчивее, понимаю, что Маргарита и Максим переместились ближе к двери. Теперь я слышу о чем они говорят.

— Мне бы не хотелось вот так отпускать тебя, после того, как мы не виделись длительное время. — она пытается говорить тихо, но каждое слово долетает до меня.

Мне ровным счетом все равно на то, что ответит Максим, но с какой-то непонятной причины я даже перестаю дышать, слушая. Мне внезапно кажутся решающими его слова. Как будто внутри еще живет слепая надежда на то, что все может быть по-другому. Уверена, если бы Максим вернул меня себе совсем иным способом, я бы подчинилась. Будь он более сдержанным и не таким жестоким. Будь он тем парнем, в которого я когда-то влюбилась.

— Это невозможно, Марго. — твердо отрезает мужчина.

— Неужели Максим Романовский дал обет верности одной единственной на всю жизнь? — скептически спрашивает женщина.

— Верность? — с нескрываемой насмешкой спрашивает он и от низкого тембра его голоса по телу разбегаются мурашки, которых мне не под силу остановить. — Есть только правила. Я придерживаюсь своих и от женщины ждут исполнения, но верности в них точно нет. Пусть наивные романтики свято верят в эту чушь.

— Ты сломаешь ее.

— Иногда нужно сломать что-то, чтобы на его месте построить то, что нравится тебе. — слишком небрежно и холодно отрезает Максим.

Когда я прихожу в себя, обнаруживаю, что бегу вниз по лестнице. Щеки полностью влажные от слез. Я бегу вниз, желая убежать от осознания сказанного этим монстром. Мне все равно о том, как он изрекается о верности или то, как небрежно говорит о моих чувствах. Впервые я осознаю, куда попала. В лапы жестокого зверя. Он не собирается отпускать меня, наигравшись обожаемой куклой. Максим твердо решил держать при себе и это было прекрасно слышно в его голосе. Твердом и опасном.

Я не сломалась, но сорвалась. Не выдержала всего. Думала, что сильная, когда совсем одна, без поддержки пробивала себе путь солнцу. Казалось, познала все трудности и хуже уже быть не может. Но нет, я ошиблась.

Мне некуда бежать — он найдет. Безвольно падаю на скамейку, чувствуя стук сердца в ушах. Наплевав на то, что мужчина увидит слезы, даю себе шанс на слабость.

Не знаю, сколько времени проходит перед тем, как Максим выходит на улицу. Глаза горящие, лицо перекошенное от гнева. Меня ищет. Наши взгляды сталкиваются, и на лице мужчины появляется недоумение. Да, я могла убежать, но зачем? Это ведь всего лишь вопрос времени. Готова поспорить, что и он так думает.

Я поднимаюсь со скамейки и утерев быстро глаза, направляюсь к припаркованной машине, не оборачиваясь назад и не ждя его. Не хочу смотреть в глаза тому, кто так безжалостно растоптал мое будущее.

Машина подает сигнал разблокировки именно в тот момент, когда я касаюсь дверной ручки. Слышу его шаги позади себя и быстро скольжу в салон, не желая показать свою слабость в виде слез.

Назад мы едем в полной тишине. Даю себе установку не смотреть даже в его сторону. Уткнувшись в окно, я не замечаю, как глаза слипаются. Темная и такая сладкая усталость накрывает с головой. Физически — полна сил, но внутри чувствую опустошение. Жгучее и обидное. Я проваливаюсь в неспокойный сон, но лишь на мгновение. В другое — чувствую, как меня подхватывают на руки. Я хочу открыть глаза, но они слишком тяжелые и непослушные. Тело вязкое и легкое. Уже через некоторое время становится очень тепло и невесомость сменяется мягкой поверхностью кровати. После этого я окончательно ныряю в водоворот сновидений. Только здесь чувствую себя спокойно и умиротворенно. Не хочется просыпаться.