Лишь когда прошло десять минут спустя, как он ушел, я смогла нормально поесть. Желудок уже не урчал зло, откликаясь на голод. Да, и мыслить на сытую голову намного продуктивнее.

Спустя некоторое время в поле моего зрения оказывается Тереза. Она неуверенно идет в мою сторону, чтобы убраться на столе и я понимаю, что это мой шанс разузнать побольше информации о том, что поисходило в этом доме. Видно, что женщина работает здесь уже не первый год и, наверняка, знает всю его подноготную.

— Спасибо, Тереза, было очень вкусно. — улыбаюсь ей, на что получаю удивленный взгляд. Видимо она не привыкла к похвале, но по глазам вижу, что выбрала правильную стратегию.

— Ну, что вы. Это же моя работа, София Андреевна. — улыбается она, приятно удивлена моими словами.

— Тереза, скажите, кроме меня в этом доме были еще женщины? — начинаю я.

— Нет, вы первая, кого привел сюда Максим Александрович. Это если не считать Виктории Сергеевны. Он до вашего приезда, почти и не бывал здесь. — смотрю, как загорается в ее глазах блеск, пока рассказывает и понимаю, что делаю все правильно.

— Виктории Сергеевны? — в недоумении спрашиваю я.

— Вы разве не знаете? — спрашивает женщина, но ответа не ждет. — Честно говоря, я многого не знаю, но слышала, что когда-то Максим Александрович спас девочку и теперь он для нее, как старший брат. Вот она часто бывает здесь.

Эта информация совсем сбивает меня с колеи. Я ведь точно знаю, что у него нет никого близкого, как и у меня. Почему-то внутри мне хочется похвалить его, но я вовремя даю себе мысленную пощечину, отрезвляя мозг. Видимо отсутствие сна сегодняшней ночью влияет на меня неблагоразумно.

— Девочке было всего тринадцать лет, когда Максим Александрович привел ее сюда. Вся такая грязная с подранной одеждой. — продолжает она, собирая тарелки со стола.

— Почему именно Максим? У нее нет родителей?

— Да какие там родители, видели бы вы сколько Максим Александрович имел проблем из-за них. Наркоманы приходили сюда и требовали денег за их дочь, как будто она в рабстве. — договаривает Тереза и уходит.

В моей голове уложиться не может эта информация. Неужели тот зверь, кем стал мужчина, способен на такие поступки? Может в нем еще и не все умерло и превратилось в камень? Времени у меня нет, искать в нем хоть частичку света. Черт, да из-за него моя жизнь покатилась ко дну. Скольких только усилий мне стоило выбраться из той депрессии, с которой оставил меня Максим. Ждала его возвращения, не веря, что он бросил меня так внезапно. Но только когда моя жизнь начала налаживаться, Максим вернулся, чтобы опять сломать ее.

Целый день я не могла найти себе места. Хотелось мчаться отсюда на всех парах, но головой понимала, что будет только хуже. Если Максим пока что меня не трогает, то его терпение быстро лопнет. То, что он сделал вчера до сих пор не выходит у меня из головы. Мужчина мог с легкостью взять меня прямо там. И если бы я не видела его глаз, горящих адским пламенем, то даже бы не придала значения тому, что случилось. Он отпустил меня и это шло вразрез с его прошлым поведением. Этот мужчина каждый раз представал передо мной совсем другим. От жестокого и властного, не считающимся с мнением и чувствами женщины, до… Я и сама не знаю, что случилось ночью. Пока для меня это загадка.

Когда я осталась совсем одна в — как сказал Максим — «своей» золотой клетке, решила хорошенько исследовать помещение. Вдруг найдется что-нибудь стоящее. Открывала все двери, не закрытые для посторонних глаз, спустилась в подвал — если его так можно назвать. Внизу был большой бассейн, сауна и даже боксерский ринг. Все больше я задавалась вопросом, откуда у Максима могли появиться такие деньги? Также нашла большую библиотеку с камином внутри. Она словно сошла со страниц модного глянцевого журнала для архитекторов: кожаный диван напротив горящего камина, большое панорамное окно с широким подоконником, запах бумаги и дерева. Впервые в этом доме я почувствовала себя уютно. Здесь и провела остаток дня. Книг, конечно, было немерено. От «Божественной комедии» Данте Алигьери до «Гарри Поттера» Джоанны Роулинг, от «Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера до «Лолиты» Владимира Набокова. Книжный червь во мне ликовал, как никогда. Очнулась я лишь тогда, когда за окном начинало темнеть, и беспокойная Тереза забежала в комнату, будто мы горим.

— София Андреевна, Господи, как хорошо, что я вас нашла. — задыхаясь, говорит женщина. — Там уже вас все ждут.

На часах уже без десяти — пять, а я и вправду забыла обо всем. У меня сегодня нет сил сопротивляться и почему-то кажется, что это будет мне дорого стоить, поэтому не споря, я выхожу из библиотеки и направляюсь за Терезой в свою комнату. Стоит мне только войти внутрь, как четыре пары глаз устремляются на меня, жадно скользя взглядом по телу, как будто я не человек, а сумочка из новой коллекции именитого дизайнера. Мужчина и две девушки уже успели обустроиться в комнате не хуже хозяина. Косметика разложена на косметическом столике так, как будто сейчас будет проходить показ мод и я единственная модель. Возле кровати стоит большая вешалка с десятком разных платьев и мне даже страшно представить, сколько они стоят.

— О mamma mia, это и есть та самая Софи? — подает первым голос мужчина и подходит ко мне.

Он берет меня под локоть и бесцеремонно ведет внутрь комнаты. Остальные девушки не отводят взгляда от меня, скользя глазами по фигуре, будто представляя на мне их наряды.

— Какая красота сегодня нам досталась, девочки. — говорит он и отходит к другим, так же осматривая меня. — Так! У нас мало времени, милочки. Пора за работу.

И вот после этих слов началось действительно что-то. Все завертелось с такой бешеной скоростью, что я даже не успевала открыть рот. Вот меня красят, направляя свет прямо, а лицо, а в другую минуту уже примеряют одежду, как на манекен. И это все при том, что зеркала закрыты и я не могу оценить масштабы трагедии. Волосы мои быстро собрали в высокую прическу. И когда было окончено с макияжем — хотя это, кажется, заняло час. Не меньше — меня провели к вешалкам с одеждой.