Он больше ничего не говорил, молча сокращая расстояние. Пару шагов и Максим впечатал молодое тело к стене, зажав своим. «Всего лишь минутная слабость…» — твердил он себе, сминая девичьи губы в требовательном поцелуе. Словно это последний глоток воздуха для умирающего. Как только мужчина ощутил сладкий вкус птички на своих губах, крышу начало медленно сносить бешеным потоком желания. Ручки впились в твердую обнаженную грудь, пытаясь оттолкнуть его, но все тщетно. Ладони мужчины с легкостью залезли под тонкую ткань халата, лаская каждый сантиметр обнаженного тела. Прижимал к себе еще больше, хотя это было невозможно. Покусывал и втягивал в рот сладкие губки, как будто это был самый сладкий десерт в мире.

— Черт, птичка… — хрипло прорычал Максим, оттягивая нижнюю губу.

Девочка, кажется, полностью обмякла в умелых руках. Ладони все еще лежали на его груди, но не пытались оттолкнуть. Лучше бы сопротивлялась, ведь ее желание пробуждает в нем возбуждения. А Максим больше не хочет допускать прошлых ошибок. Ох-х, каких усилий ему стоило сказать следующие слова:

— Уходи… — низко прорычал он, нависая над ней всем телом.

Руки все еще лежали на оголенных бедрах. Они шумно дышали, сдерживаясь из последних сил. Максим знал, что будь он настойчивее, сопротивление с ее стороны было бы минимальным. Нет, его не должно быть вообще. Девочка метала взгляд по его лицу, не понимая, говорит ли он серьезно.

— Убирайся, София, если не хочешь, чтобы я прямо сейчас трахнул тебя здесь. — из последних сил рычал он.

Минута молчания и девочка, легко оттолкнув мужчину, убежала наверх, как будто только что осознала, что творит.

Этой ночью он так и не уснул, даже не пытаясь прибегнуть к помощи таблеток. Максим и так принимал их только тогда, когда от отсутствия сна переставал нормально мыслить. Все на что мог рассчитывать — час беспокойного сна. Ох-х, он пытался вылечить это, но врачи лишь разводили руками, выписывая кучу ненужных лекарств.

Не помог ему ни ледяной душ, ни еще одна тренировка. Мысль о том, что девочка всего в паре метров от него не давала покоя. Будоражила и рождала неведомые ранее чувства. Намного легче было бы вызвать шлюх и развлекаться с ними, но зачем? Все равно он не почувствует того, что ощущал с Софией. Только раздразнит себя и уже ее сможет сдержаться.

С первыми лучами солнца, Максим вышел на пробежку. Свежий ранний воздух добавлял ему бодрости. С каждым пробежавшим километром мужчине становилось лучше. Мысли отходили на второй план.

Он вернулся как раз к завтраку, чувствуя себя намного лучше. Бодрый и полный сил. Тереза успела приготовить еду, что так манила изобилием блюд. Запах стоял невероятный.

— Тереза, позовите к завтраку Софию. — кинул прислуге, садясь во главе большого стола. Как он и просил, для Софии было накрыто возле него.

— Конечно, Максим Александрович.

Птичка спустилась к мужчине уже через пятнадцать минут, как будто и сама не смогла сомкнуть глаз. Красивые хлопковые шортики и маечка на бретелях. Захотелось сорвать их с молодого девичьего тела, сбросить всю еду со стола и завтракать ею. Она молча села возле Максима, нарочно не поднимая лишний раз глаз, как будто стеснялась. Где его прежняя Софи и кто эта незнакомка? Еще не было такого, что девочка боялась взглянуть ему в глаза. Интересно…

— Посмотри на меня, птичка. — потребовал мужчина, понижая голос до неузнаваемости. Девочка послушно подняла взгляд. — А сейчас ешь и слушай меня внимательно.

София молча исполнила то, что сказал мужчина, как будто решила изменить тактику. В глазах горело неповиновение и как бы она не старалась скрыть его, Максим читал ее, как открытую книгу.

— Теперь это и твой дом София. Точнее, он в твоей полной власти. Если хочешь — меняй интерьер. Деньги я уже перечислил на твою банковскую карточку. Если хочешь купить себе что-нибудь или куда-то поехать — предварительно согласовывай со мной. У тебя теперь есть два личных охранника: Алексей и Дмитрий. С ними познакомишься позже.

— Я домой хочу. — произнесла тихо девочка, как будто думала вслух.

— Теперь это твой дом, София. — спокойным и ровным тоном произнес мужчина.

— Нет! — вскрикнула она. — Это… — она обвела взглядом дом. — никогда не сможет стать мне домом. Это золотая клетка, Максим. — последнее она произнесла отчаянно, взывая к его чувствам.

— Это тебе так кажется сейчас, птичка. — медленно сказал Максим. — Сегодня вечером ты будешь сопровождать меня на закрытом ужине. К тебе приедут стилисты и визажисты ближе к пяти часам. Позже мы обговорим все остальное, а сейчас мне нужно идти.

Мужчина сделал еще один глоток кофе и поднялся из-за стола, направляясь к выходу.

— Ненавижу тебя! — с надрывом кинула ему в спину девочка.

Максим всего лишь на несколько мгновений остановился, обдумывая сказанное. Его не задели эти слова, лишь немного взбесили. Привыкнет, другого выхода нет.

!Прошу прощения, но части 16 и 17 непроверенные.

Он молча уходит, оставляя меня одну. Эта большая золотая клетка давит на меня, да, так, что дышать трудно. Только сейчас я вспоминаю, как Максим всегда говорил, что когда-то сделает меня своей. Это было чаще все тогда, когда он приезжал ночью под детский дом и мы сидели в его машине. Слово за слово и начиналась ссора. Летели обидные слова и напоследок он кидал мне эту фразу. Конечно же, я не воспринимала эти слова в серьез, ведь зачем я ему, если возле него всегда кружились красивые и ухоженные женщины. Зачем ему бедная сиротка? Скорее всего Максим думает, что загнанный зверек будет сидеть тихо, под предлогом страха. Нет, я не сломаюсь. Хотя сегодня ночью была слишком близка к тому, чтобы пасть в его объятия. Отчего-то так сильно захотелось найти в нем прежнего Максима, что открылся мне в нашу первую близость. Заботливый и нежный, в его глазах было тепло, когда он смотрел на меня. Сейчас же в них полыхает похоть и животное возбуждение, не больше.