Я отворачиваюсь посмотреть на Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Все еще светится.

Распространяя свет в беззвездную ночь.

Поднимаю спальный мешок и протягиваю своему собеседнику.

— Возьми ты, — говорит он. — Здесь очень холодно.

Электрический удар превращается в озноб. Он прав. Здесь холодно. Я вижу Розу. Она стоит рядом с Уиллом, который поджигает петарды и, когда они взрываются в небе, бегает по кругу, словно собака. Роза кричит ему, чтобы он не направлял петарды на людей на крыше.

— Мы могли бы вместе укрыться — говорю я, не раздумывая. Но, как только слова слетают с моих уст, мне хочется вернуть их обратно. Я наблюдаю, как тени и вспышки света озаряют его лицо, и желаю просто зарыться в одеяло, пока он не исчезнет. Разделить?

— Звучит отлично, — говорит он, укрывая нас нижней фланелевой стороной спального мешка.

Я молчу. Прислоняюсь к нему телом и позволяю себе глубоко погрузиться в окружающее нас тепло, в алкоголь, наполняющий нашу кровь, в дыхание и пар незнакомцев.

— Твой напиток кончился.

Смотрю в свой пустой стакан.

— Кажется, я слишком быстро его выпила.

— Хочешь еще чего-нибудь?

Да, хочу. Очень, очень хочу. Мне нужно что-то другое. Хочу узнать, что значит почувствовать что-то еще. Хочу понять, какое это чувство без Питера. Хочу доказать Питеру, что могу существовать без него, если ему так хочется.

— Можем пойти и вместе остаться под спальным мешком.

— Звучит заманчиво, — говорит он.

— Стоп. Как насчет твоего желания? — Мы оба снова смотрим на зеленое светящееся здание. У меня есть несколько вещей, которые я могла бы пожелать для себя.

— Я ждал этого. — Он пахнет дымом и лимоном.

— Давай подождем, — говорю я одновременно с его фразой:

— Но все в порядке.

На этом мы и останавливаемся.

— Все в порядке, — повторяет он снова. — Они выключают свет каждую ночь. Всегда есть завтрашний день.

Всегда есть завтра. Всегда есть прямо сейчас.

Мы возвращаемся к лестнице, чтобы спуститься в квартиру Кендры. Делайла хватает меня за плечо сквозь спальный мешок.

— Джен, ты куда?

— О, Дэл, привет. Этот парень возвращает меня к алкоголю, — слова сплетаются воедино.

— Кто этот парень?

Я смотрю на него. У него волнистые каштановые волосы, немного лохматые и грязные. У него длинная щетина, как будто он не брился уже дней 5, и его губы мокрые, словно он только что облизал их. В его лице есть что-то темное и глубокое, пока он не улыбнется. Я никогда не целовала парня с растительностью на лице.

— Я — Сэт.

— Это — Сэт.

Глаза Делайлы сейчас похожи на прожекторы, освещающие нас:

— Кажется, я уже видела тебя раньше.

— Мне тоже так кажется, — говорит он.

— В школе?

— Возможно.

— Делайла, все в порядке, мы сейчас вернемся.

Потом на крышу через люк, спотыкаясь, пролезает Кендра.

— Делайла! — визжит она. — Ты когда сюда попала? Ты знакома с моим парнем, Сэтом?

— Я не ее парень, — шепчет мне Сэт. — Она просто пьяна.

Он притягивает меня ближе.

— Мой парень Шон. Вот что я сказала! — Кендра прижимается к другому парню, и порядок, кажется, восстановлен.

Мне нравится рука Сэта, обнимающая меня за талию.

Затем я слышу слова Делайлы:

— Если ты не вернешься через двадцать минут, я пойду тебя искать.

Демонстрирую Делайле знак «слово скаута».

— Я серьезно, Джен.

Машу ее беспокойству «до свидания», и мы с Сэтом продолжаем наше путешествие. Он идет сзади, его руки на моих бедрах. Я прыгаю, прыгаю, прыгаю вниз на каждую ступеньку и чувствую его.

Мы почти целуемся, но все-таки нет.

Думаю, сейчас это произойдет в любом случае.

Его дыхание бьет по моим губам.

Я отскакиваю.

Когда мы добираемся до квартиры, там никого нет. Все еще остались на крыше. Не представляю, как они там согреваются. Мы смешиваем еще выпить, не снимая спального мешка с плеч, словно плащ. Плащ на двоих.

— Тебя зовут Дженнифер? — спрашивает Сэт.

— Что?

— Делайла назвала тебя Дженн.

— О, это Дженезис, Джен.

— Дженезис. Круто. Яркое имя.

— Да, мои родители любили музыкантов. А бабушка и дедушка любят все, что касается Бога.