– Ты же бог, зачем тeбе есть?

– Затем, что корзиночка вкусная. Дай, сказал!

Пришлось, хихикая, выделить достопочтенному директору булку.

– Когда у тебя руки заняты, погода лучше. Ты заметила?

– А когда занята голова, жертв меньше?

– Заметь, это не я сказал.

Некоторое время мы молча ели. Я больше потому что проигнорировать угощение, да еще и от Кеймана, было бы некрасиво. Аппетита поначалу совсем не было, но для поедания свежих булок аппетит и не нужен. Достаточно откусить кусoчек, и уже невеpоятно сложно оcтановиться. отя надо бы…

– А у крыльев есть грузоподъемность?

– Конечно. Поэтому дай мне ещё одну.

Пользуясь замешательством, Кейман стырил ещё одну булку. Интересно, он всерьез был голодный,или просто придуривался, чтобы снизить градус напряжения?

– Я вот думаю, кто-то ведь принес крупицы ко мне. В обход тебя, улучив момент. То, что ты улетел во Флеймгорд, Акорион теоретически мог узнать и сам. Но вот принести крупицы… это ведь сделал кто-то из школы?

– Да, вероятно. Поэтому с завтрашнего дня всем запрещено ходить в город, всю почту будет вскрывать Ленард под моим контролем, все сдадут крупицы на проверку, а еще некоторых я вызову на серьезный разговор.

– Например?

– Слышал,ты разошлась с подружкой. Адептка Фейн сменила столик в столовой и не разговаривает с тобой.

– Что? Ты подозреваешь Аннабет? Чушь! Да, мы поссорились, но она не стала бы мне вредить! на просто любит Бастиана, а я…

– А ты?

– А меня не любит. И все. Но Аннабет не способна на предательство!

– То есть Яспере ты не доверяешь, а я должен поверить в то, что Фейн – образец исключительной порядочности, благоразумия и осторожности?

– Ну…

– При всей моей любви к детям, мозгов у тебя побольше, чем у ннабeт,и то приходится постоянно за хвост вытаскивать из какой-нибудь ж… кхм… ситуации непедагогичного характера. А уж обвести вокруг пальца обиженную сиротку для Акориона проще простого. Так что посматривай по сторонам и замечай странности, а серьезными разговорами я займусь сам.

Кстати о них. За всеми событиями я почти забыла о сорвавшемся ужине в городе. Теперь о нем не было cмысла даже заикаться: раз всем запрещено ходить в город, то и мне. Вряд ли ради прогулки с директором он сделает исключение.

– Ты обещал рассказать, что случилось с Таарой, – все-таки напомнила я.

– Я обещал сделать это за ужином.

– Ужин сорвался. Не хочу ждать до каникул, расскажи сейчас.

– Тогда ты откажешься со мной ужинать.

– Да что ты такого сделал-то?

– Ничего.
– Крост пожал плечами. – В этом и проблема. Я не сделал ничего в тот момент, когда должен был вмешаться. Она открыла в себе дар смерти, осваивала его,и я видел в этом порядок природы. Так нужно, магия требовала восстановления, а сильные души – покоя. Таара осваивала свой дар, подземный мир, взрослела. И мне показалось, что все в порядке, что она, наконец, успокоилась и получила свободу, о которой мечтала. Ну, знаешь… такая идеальная картинка. Бог, богиня, власть над миром, страсть и все такое…

– И корион за бортом.

– Ага. Он ее слушал. Она шла к нему с проблемами и страхами, он вернул ей крылья, дo чего не додумался я. А потом она открыла хаос.

– Что это такое?
– спросила я.

– Бездна, хаос, вечная тьма. Сложно сказать, что это, не видя самого хаоса, но как бы тебе объяснить… Есть наш мир, Штормхолд, разделенный на королевства. Это мир смертных, видимая и осязаемая часть. Есть мой мир: замок, где я жил, где росли Таара и Акорион, долина. Он недоступен для смертных, хотя иногда им и удается туда попасть. Это что-то вроде подпространства в Штормхолде, временной карман, я не знаю,там совершенно иначе течет время,там свои законы. Я давно не был там, с тех пор, как стал жить среди людей.

А есть подземный мир: царство мертвых. Тоже некое подпространство,туда Таара и ее свита проводили души мертвых. Именно там Таара решала, что будет с душой: отправится на перерождение, растворится в магии или… отправляла ее в хаос. Вот хаос – это тьма за подземным миром, страшное наказаие для души, для магии. Хаос надежно заперт, потому что его влияние на живые существа ужасает. Я не придал значения тому, что Таара прикоснулась к нему. И зря.

Еще чуть-чуть,и у меня случится загиб мозга в попытке представить все, описанное Кейманом. Подземный мир, хаос за подземным миром, Таара, решающая, какой душе переродиться, а какой – отправиться в ад. И что случилось после ее смерти? А до ее жизни?

– Она изменилась, это неизбежно. Перестала быть светлой доброй девочкой. Наверное, когда имеешь дело с душами смертных, невозможно остаться светлой и наивной. аос ее изменил, Акорион был в восторге, а я… не знаю, будто остыл. Она уже не нуждалась в опеке, а мне надоело быть воспитателем, я хотел быть мужем и любовником. Я узнал, что у них с Акорионом связь,и мы развязали войну. Надо думать, Таара изрядно задолбалась с вновьприбывшими душами, потому что боги всегда воюют руками смертных.