Стоп! А что это? По позвоночнику скатилась капля холодного пота… Ракшас! Что это? На правой щеке. С тревогой я посмотрела внимательней и провела рукой… Фух, всего лишь кровавый след. Наверное, я коснулась лица, когда зашивала Кишана.

Тут же перевела взгляд на пациента. Он, прикрыв глаза, уже посапывал. Прислушалась. Дыхание ровное, спокойное.

Я опять с облегчением выдохнула.

Справилась.

Пусть спит.

Ничего, панты сильные, выносливые. Заживление должно быть быстрым. Хорошо бы, чтобы дождь прекратился. Ну хотя бы на час. Пусть выглянет солнце и придаст чернышу сил.

Наложив на зашитую рану септическую повязку, я шагнула к двери и покинула кабинет.

Чувствовала я себя очень уставшей. Не столько физически, сколько эмоционально. Всегда трудно и страшно лечить тех, к кому ты неравнодушен… Так! Я неравнодушна к Кишану? С чего бы это? Как он успел стать мне так быстро небезразличным?

"Об этом я подумаю завтра", — вспомнилось мне, и я решительно зашагала в сторону ванной. Там стянула испорченную одежду. Ее теперь только на помойку. Вряд ли отстирается.

Но долго печалиться об этой утрате не стала. Что эта одежда? Лишь ткань, защищающая тело. И все. В конце концов любой вещи приходит свой срок годности.

Распустив волосы, я залезла под прохладный душ. Стараясь смыть с его помощью этот трудный день. Вода всегда успокаивает, расслабляет. Лишние мысли я прогнала из головы и просто наслаждалась тихим шумом стекающей из душа воды.

Из ванны выходила с абсолютным понимание того, что сон мне сейчас просто необходим. Накинула халат и, завязывая на ходу поясом узел на талии, приблизилась к кабинету. Но вдруг остановилась в прихожей, заметив на полу у входной двери лужу крови. Надо убрать. Да и в кабинете прибраться не помешает.

Кишан спал, фыркая во сне и дергая задними лапами. Я подошла к уже пустой капельнице, вытащила из кошачьей лапы катетер и отодвинула штатив в угол. Наклонилась над спящим и, не удержавшись, погладила черныша по голове. Пант поводил в воздухе остатками своих усов…

Вот изверги! Те, кто пытался подпалить черныша… Неужели это мой вчерашний пациент с братьями? Драка дракой, но тут ножевое ранение и ожоги на морде. Бесчестно это, как сказал Ешан… Ну ничего, главное, чтобы тендуа поправился.

Гладкая шерсть кошака не отпускала, я погладила Кишана ещё раз. Потом выпрямилась и тихо, стараясь издавать как можно меньше шума, прибралась в помещении.

Кровь у входной двери тоже убрала и, посетив ещё раз ванную, направилась в свою комнату.

Бездумно, скорее на автомате, я подошла к окну и выглянула на улицу. Дождь шел глухой стеной, я с трудом могла рассмотреть очертания деревьев и кустов, которые росли у дома, ливень превращал их в одно большое зелёное пятно. Стекло окна отразило мое лицо. Оно сливалось с тем месивом, что я видела сквозь дождь… И мне стало так страшно… Увиденное напомнило мне моё лицо… То, обезображенное, страшное, когда я увидела его таким в первый раз… Мне тогда было плевать на переломанные кости. Я знала — они срастутся, заживут. А вот лицо… Да, я никогда не считала себя красавицей. Однако, побыв какое-то время уродиной, я поняла, как же ошибалась…

Я резко отвернулась от окна, прогоняя жуткие воспоминания. Мой взгляд метнулся по комнате и замер на телефоне, лежащем на столе поверх бумаги со списком. Точно! Надо отправить Аэлите сообщение. Возможно она сможет прислать мне что-то из списка уже завтра. Обычно Аэлита не задерживает с передачами.

Пальцы слушались плохо, но я напечатала необходимый текст и нажала кнопку "отправить". Отчет о доставке пришел тут же. И я, положив телефон на стол, залезла под одеяло, не снимая халата. Вальяжно устроилась на подушках, закрывая уставшие глаза.

Спать хотелось ужасно. Но сон, подлец, так и не шел. Я все ворочалась, то раскрывалась, то накрывалась одеялом. Считала бедных овец, прислушивалась к монотонному шуму дождя… Но никак. Организм упорно отказывал в дозе мелатонина…

И вдруг я так четко и громко услышала протяжный стон, а затем грохот за стенкой. Тут же подорвалась и поспешила в соседнюю комнату.

Открыв дверь, я увидела как Кишан лежит на том же месте, но нервно дёргается, вытягивая лапы. А еще протяжно поскуливает во сне. Рядом валяется этажерка со всем содержимым, которую черныш, видимо, и уронил. Я прошла, подняла уроненное, отодвинула этажерку ближе к окну и, вернувшись к панту, склонилась над черной мордой.

Ракшас! От черного мохнатого тела просто пышет жаром! Мне даже не надо было касаться кожаного носа кошака, чтобы понять — у панта поднялась температура, а его тело бьёт сильный озноб.

А я дура! Надо было сразу уколоть бедолаге антибиотик. Вот как я могла забыть?

Недолго думая, с верхней полки достала упаковку шприца, на нижней, порывшись, нашла ампулу с антибиотиком широкого спектра действия и, практически не глядя, на ощупь, наполнила шприц препаратом. Вернулась к продолжающему поскуливать Кишану.