— Дай посмотрю, — даже не попросила, а приказала, хоть и ласковым тоном.

Кишан тут же встал, прихватив полупрозрачную простыню. Обмотался ею вокруг бедер, наверное, желая прикрыть всю выступающую мужскую красоту. Тщетно, ракшас! Хирургическая простыня просвечивалась. И я изо всех сил старалась не смотреть на то, что она практически не скрывает. Вряд ли я смущала этого самца, скорее, это вид его наготы смущал меня. И я старательно сосредоточилась на правом боку Кишана: сняла повязку и осмотрела рану.

Аккуратно касаясь пальцами мужского тела, я ощутила его теплоту. Нет, уже не жар, а просто теплое, приятное на ощупь мужское тело. Эстетично привлекательное, ракшас его! И рана выглядела не так ужасно, за ночь она прилично затянулась. Видимо, солнце действительно помогло.

— Все хорошо, — констатировала я, выбросила старую повязку и, взяв с полки упаковку, принялась накладывать новую.

Кишан терпеливо стоял на месте, а когда я закончила, вдруг поинтересовался:

— А что я говорил, когда был в бреду?

— Велел какому-то Рейтану не покидать дворец, — вспомнила я.

— И все?

— Это то, что я запомнила, — кивнула я. — Кто такой Рейтан?

— Не важно, — чересчур резко бросил он. А я, уперев руки в бока, заявила:

— И не стыдно тебе? После всего, что между нами было…

Глаза Кишана вспыхнули, он с непониманием на меня посмотрел.

— Готова поспорить, ни одна самка не делала с тобой ничего такого, что делала я! Капельница, уколы, шитье, правда, без кройки, — хохотнула я. — Так что ты просто обязан рассказать мне, что с тобой случилось? Ты, кстати, обещал объяснить.

Кишан фыркнул, провел рукой по животу. Я опустила взгляд, скользнув им по бёдрам панта…

Вот, ракшас! И стоит ведь так раскрепощенно этот наглый голый пант. Такой весь соблазнительный.

Мое сердце опять забилось. Ещё сильней, учащенней. Я неожиданно для самой себя облизнула губы. Глубоко вздохнула, чувствуя, как напряглась грудь… Каришма! Да это возбуждение! Самое настоящее. Вот как на меня действует пусть и иномирный, но обнаженный мужчина.

— Я вчера был с сумкой… — произнес Кишан. Я молча кивнула и вышла в прихожую. Закрыв дверь, я прижалась к ней и отдышалась. Но перед глазами так и стоял голый торс Кишана. Да это ж провокация! Манахай так себя вести с женщиной, которая давно не была с мужчиной. Но не буду же я это рассказывать этому самцу.

Холщовая сумка лежала на полу в углу. Подхватив ее, я вернулась в кабинет. Подошла к стоящему посреди комнаты Кишану и протянула сумку. Пант принял ее из моих рук и полез внутрь. Проверил содержимое и спросил:

— Могу я помыться?

— Да, — кивнула я, и мы вышли из кабинета. Я проводила Кишана до ванной. — Ты можешь взять полотенце, что висит на крючке двери… И постарайся не намочить повязку, — он кивнул и скрылся за дверью вместе со своей сумкой.

А я, дождавшись, когда включится вода, направилась в кабинет. Собрала подушку, одеяло и с кушетки, и с пола и поспешила в соседнюю комнату.

Пока Кишан намывался, я успела переодеться в рабочую одежду, заварить и даже выпить чашку кофе. При этом думая про своего гостя. Вот кто он на самом деле? В бреду Кишан говорил что-то про дворец. А значит — он может иметь к нему отношение. Пант мог там прислуживать кому-то или же… Или в жилах черного тендуа течет благородная кровь. Но вот почему его искали ранбиры? Он что-то натворил? Вряд ли это из-за боев на Пардусовом поле.

Из ванной Кишан вышел одетым. Наконец-то! Он зашёл в комнату и остановился у двери. Мокрые волосы зачесаны назад. На Кишане вчерашние брюки и рубашка. И медальон украшал широкую грудь панта. Неизвестный мне камень в медальоне мерцал и переливался, от бронзового до ярко-жёлтого цвета. Явно дорогая вещица.

— Я видела тебя вчера на виджае, — сообщила я гостю.

— Я тоже тебя видел.

— Почему не подошёл? — Кишан промолчал и подошёл ближе. — Я пришла туда из-за тебя. Хотела предупредить.

— О чем?

— О том, что пант, назначивший тебе на вчера реванш, планировал поступить нечестно. Он собирался привести на драку на Пардусовом поле своих братьев, — Кишан нахмурился. — Так это они вчера тебя порезали и подпалили?

— Нет, до поля я не добрался.

— Тогда кто? Ранбиры? — предположила я, Кишан нахмурился ещё больше. — Они искали тебя на кшетре, показывали фотографию… Что ты натворил?

— Это неважно, — качнул головой самец. — Ты и так слишком много про меня знаешь.

— Побольше других, это точно, — согласилась я. — Во всяком случае твое имя и оба твоих облика, — добавила я с усмешкой. И моя усмешка почему-то очень не понравилась Кишану.

И здесь я услышала шум на улице. Подошла к окну и аккуратно выглянула. По дорожке к дому шло пятеро пантов. Одинаково одетых, с оружием на поясном ремне. Узнав незваных гостей, я задернула штору и сообщила Кишану:

— Ранбиры.