Альтарея выглядела так, словно пыталась убежать от всего мира и, прежде всего, от меня. Сжаться в единую точку не только телом, но и разумом. Уйти от всех и забыться, провалившись в яму сна. Ее неприступность и нежелание идти на контакт были столь очевидны, что останавливали даже меня. Я мог вновь намотать на ладонь светлые пряди, я мог заставить реагировать тело, принуждая его принять мои собственные желания. Но не сознание. Сознание оставалось неуловимо, убегая от меня каждый раз, словно луч света, не желавший высветить уродливую подноготную ночи.

Мне не хотелось применять силу. Возможно, впервые. Это ощущение казалось новым и я не мог оценить, что это могло привнести в мою жизнь. Очевидно лишь то, что мы порядком измотались во время последнего путешествия и каждое новое мое столкновение с Альтареей лишь сильнее ослабляло меня. Нас. Хоть я и старался дать ей иное. Показать, что даже со мной она сможет получать удовольствие и научится видеть целесообразность во внешне жестоких действиях с терийцами. Да и со всеми остальными, не важно.

Как ни странно, но я старался сблизиться с женщиной своим, единственно доступным мне способом, ввести ее в мой, исковерканный, искореженный прошлым, мир. Возможно, это была проигрышная затея с самого начала. Пусть. Все бессмысленно в топящей черноте бездны. Все мы, рано или поздно, растворимся в ней без следа. Так стоит ли сейчас уделять внимание деталям?

Я знал точно, что случилось со мной.

Привязанность.

И с этим фактом необходимо было что-то делать.

Силой обладает не тот, кто всеми способами стремится избежать правды о себе. Нет. Силен тот, кто знает все свои малейшие слабости. Лишь в этом случае он получает достаточно мощи для того, чтобы выстроить систему контроля над ними. И тогда личные слабости превращаются в маленьких помощников, питающих разум и тело. Так необходимо поступать в каждом случае.

— По нашим данным, флот норканнов насчитывает не менее десяти аюстеров доколониальной эпохи, чуть более сотни летящих аркастовых истебителей… — начал перечислять детали оснащения вражеской армии старший тарантор. Да, неплохо подготовились. Предстоят затяжные и достаточно кровопролитные сражения. Беда лишь в том, что сейчас мой разум, разум человека, который должен выстроить стратегию боевых действий с минимальными потерями, был занят совершенно посторонними вещами. Женщиной. Это и пугало, и удивляло одновременно.

И требовало локализации в сознании немедленно. Необходимо было определиться с этим вопросом, прояснить ситуацию с девчонкой, чтобы она изменила поведение и не артачилась так больше, создавая мне лишнюю головную боль. Как только будет установлена определенность, заданы роли и условия нашего дальнейшего взаимодействия, мой боевой дух больше ничто не будет тревожить и отвлекать. В конце концов, у меня на руках много козырей. Я как могу сделать условия ее жизни невыносимыми, так и дать практически все из того, что обычно желают женщины.

— Предводитель?.. — вопрос ворвался в сознание словно из глубины и по его удивленному тону я понял, что он звучит не в первый раз.

— Да, Аестей, подготовьте отчет по всем нашим мощностям, нуждающимся в обновлении, и вероятностные прогнозы по стратегиям боя, ведущие к минимальным потерям с нашей стороны, — сказал я нужные фразы. Если хочешь, чтобы тебя оставили в покое, дай сложные задания всем вокруг. Таранторы десять раз перепроверят отчет, прежде чем показать его мне. На кону стоит слишком многое.

Многое… Взгляд неосознанно перетек внутрь, явив в памяти образ комнаты, где сейчас находилась девчонка. И моментально пронзительная тревога вновь скрутила внутренности в животе, тонким, но настойчивым писком оповещая, что я упускал важную деталь. Альтарея много спала в последнее время. Или мне так казалось, потому что я не наблюдал ее в другом состоянии. Все же, не мешало бы проверить показания медицинских роботов. Девчонка заболела после планеты, но лекарственные ингаляции быстро привели ее в чувство. Если бы ее здоровью что-либо угрожало, система бы давно вывела это сообщение в ряды важных…

— Норканны проявляют подозрительную уверенность в своих возможностях… — раздался робкий голос справа и я моментально повернул голову. Рыжий парень. Смелый и боязливый одновременно. Смышленый. Один из тех новобранцев, которые едва избежали казни на Антиротии. Я приметил его во время коррекционных процедур. Слишком юный, совсем такой же, как я во время первого освободительного движения. Слишком быстро он попал в круг моих приближенных. В случае с ним я доверял своей интуиции.

— Они всегда дерзки, — отмахнулся я. Юноша мало что смыслит в масштабных операциях. Думаю, из него можно вырастить верного помощника, а опыт появится с годами непрерывной службы.