– Понятно. У нас было то же самое, но недавно приняли закон, по которому, если у тебя есть на Украине семья, квартира или машина, значит, ты имеешь там «жизненные интересы» и должен платить налоги независимо от того, где ты находишься.

– Ха, умно! Новая власть ищет дополнительные источники доходов, чтобы была возможность вернуть американские деньги. Как отреагировал наш апологет оранжевой революции?

– Рабинович-то? Он мне об этом и рассказал. Возмущен до предела: «Какие сволочи! Мы за них, а они…»

– Поделом ему. А тебе могу только посочувствовать. Впрочем, есть вариант развестись, переписать квартиру и машину на жену…

– Ага! А потом вернуться из рейса и обнаружить под дверью свой чемодан с запиской: «Спасибо, милый».

– Ну, тогда плати налоги и спи спокойно.

Еще минут десять-пятнадцать болтаем о политике и бытовых сложностях. Так называемый морской треп по сути своей беспредметен и крайне неинформативен, но он помогает поддерживать психику в здоровом состоянии в условиях информационного вакуума и недостатка общения. Пересказываются истории, забавные и не очень, обсуждают футбол, женщин, автомобили. Предмет разговора в принципе не важен, но каждому человеку необходима возможность высказать свое мнение (пусть по самому незначительному поводу) и быть услышанным.

Вахта прошла тихо и скучно. Все-таки, воскресенье ощущается и в море. Почтовый терминал, который в будние дни с надоедливой регулярностью снабжает нас запросами и указаниями, сегодня молчит. Море тоже не преподносит сюрпризов: пенные валы однообразно катятся навстречу судну. Наш кораблик справляется с ними достаточно легко, без ударов и зарываний. Скорость подупала, палуба методично ходит вверх-вниз под действием килевой качки, но только и всего. В пределах дальности действия радара не видно ни одной цели. Пусто вокруг. Меня давно занимает вопрос: как находили свои жертвы знаменитые пираты Карибского моря. Не те, которые из одноименного фильма, а настоящие: Морган, Дрейк, Тич. Даже при нынешнем интенсивном судоходстве, в течение нескольких дней можно не увидеть ни одного судна. А ведь две-три сотни лет назад судов было в тысячи раз меньше, и не было ни радаров, ни автоматических идентификационных систем. А ведь находили, и не только при помощи агентурных данных, подстерегая на выходе из порта, но и в открытом море. Не зря знаменитым пиратским капитанам приписывали сверхъестественные способности. Нужно было обладать воистину нечеловеческим чутьем или невероятной удачей, чтобы обнаружить иголку, даже не в стогу сена, а посреди скошенного поля.

При такой напряженной навигационной обстановке четыре часа тупо смотреть вперед нет никакого смысла, поэтому сел за компьютер и занялся административно-бумажной работой, вполглаза поглядывая на экран радара. Раз в пятнадцать-двадцать минут отрываюсь от созерцания экранов и выхожу на крыло вдохнуть теплого влажного воздуха и убедиться в том, что горизонт чист, и мы одни на целом белом свете. Так пробегают четыре часа. В 20:00 сменяюсь, спускаюсь в свою каюту, двумя палубами ниже, с полчаса читаю какую-то муть и ложусь спать, ибо в четыре утра снова на вахту.

И еще будут Фиджи и форт Кюрасао,

И еще черта в ступе и черт знает что,

И красивейший в мире фиорд Милфорд Саунд…

В.С. Высоцкий

Аруба – райский остров к северу от Венесуэлы, пляжный рай. Бывшая голландская колония живет в основном за счет туризма. Все, на что способно самое изобретательное воображение для развлечений на морском побережье, здесь уже придумано и активно используется к радости отдыхающих и выгоде местных жителей. Экскурсионный автобус-амфибия, позволяющий полюбоваться не только кактусами и пальмами, но и красотами морского пейзажа. Мини-субмарина, увлекающая любителей приключений на глубину 50 м, к чудесам кораллового рифа. Многочисленные рыболовные катера, приглашающие на морскую рыбалку: «Улов гарантируем, в противном случае возвращаем деньги!» Вертолетные экскурсии над островом, а также банальные кайтинг, дайвинг, яхтинг и прочие инги. И, конечно же, как и на любом другом курорте, огромное количество отелей, ресторанов и казино, в общем, источник всех тех удовольствий, которые для нас когда-то символизировали Канарские острова. Ранним утром ошвартовались в Оранджештаде, столице этого островного государства. Стоянка четыре часа. Кто-то успеет добежать до пляжа или многочисленных магазинов в центре города, до которого «рукой подать». Мне, как обычно, придется сидеть на борту. Старпом является грузовым помощником, то есть, отвечает за все вопросы, связанные с безопасной погрузкой, выгрузкой и сохранной перевозкой грузов, и таковые заботы, как правило, не дают возможности сойти на берег в течение такой короткой стоянки, как эта. У меня здесь свои развлечения. Стивидоры 13 пытаются начать погрузку, не предоставив на судно план с номерами и весами контейнеров. Останавливаю грузовые операции, ко мне подходит возмущенный бригадир, объясняю ему причину. Он выражает крайнее удивление: я-де единственный старпом, который выдвигает такие необоснованные требования, а все другие суда довольствуются исполнительным грузовым планом, составленным уже по факту погрузки. Я это заявление слышу от него же, раз эдак в двадцатый, но не спорю и не пытаюсь ничего доказать, а просто напоминаю о том, что в соответствии с требованиями безопасности и охраны они обязаны предоставить перед началом погрузки план размещения груза на судне, составленный на основании предварительного грузового плана, который я отослал на их терминал до прихода судна в порт, и пока я его не получу, погрузка производиться не будет. Он жалуется на операционные сложности и уверяет, что план невозможно подготовить ранее, чем через два-три часа, что приведет к необоснованной задержке судна. Я с пониманием киваю, но напоминаю ему о том обстоятельстве, что он после окончания погрузки останется на берегу, а я уйду в море на этом самом судне, поэтому для меня вопрос безопасного размещения груза жизненно важен в буквальном смысле слова. Он грозит пожаловаться фрахтователю, судовладельцу и папе Римскому, я со своей стороны предполагаю, что к его проблемам с большим пониманием отнесутся в Лиге сексуальных меньшинств. Через двадцать минут после того, как возмущенный бригадир грузчиков покидает судно, появляется пресловутый грузовой план – могут ведь, когда хотят – но, к сожалению, без описанной выше увертюры не обходится почти ни одна погрузка.

Переход с Арубы в Пуэрто-Кабэльо всего несколько часов. Лоцманская служба в стране побеждающего социализма отличается крайней неповоротливостью. Полчаса болтаемся в дрейфе в полумиле от входа под бодрые заверения диспетчера, что лоцман уже в пути и вот-вот поднимется на борт. Время около полуночи, теплый воздух пахнет скотовозом. Эти своеобразные суда с грузом живых парнокопытных на борту, заходят в сей порт довольно часто, и их присутствие мгновенно ощущается во всем городе. Первый признак строящегося социализма – запущенное сельское хозяйство. Наконец, появился лоцманский катер, и вскоре кадет приводит нашего проводника на мостик. Грэгори, выполнив свою миссию, отправляется на бак, таскать швартовные концы под чутким руководством боцмана. Второй помощник командует на корме, а я остаюсь на мостике, постигать искусство маневрирования судном. Старпомом работаю уже седьмой контракт, потому прилежно усваиваю все навыки и умения, связанные со следующей должностью. Капитан с пониманием относится к этому стремлению и иногда позволяет выполнить маневр самостоятельно, но, к сожалению, в Пуэрто-Кабэльо это не возможно, так как почти каждая швартовка сводится к противостоянию мастера и лоцмана. Вот и сейчас наш Алексей Владимирович, все больше раздражаясь, пытается убедить высокомерного аборигена заполнить форму обмена информацией между лоцманом и капитаном. Оба увлечены спором настолько, что перестали обращать внимание на движение судна, которое потихоньку сваливается вправо, опасно приближаясь к стенке канала. Считаю нужным вмешаться и даю команду рулевому на корректировку курса, лоцман тут же набрасывается на меня за необоснованное, по его мнению, вмешательство в процедуру проводки, а капитан, осознав, как близко мы были от аварийной ситуации, высказывает свое не слишком лестное мнение об уровне компетентности лоцмана и его отношении к своим обязанностям – конфликт принимает угрожающие формы. Первым опомнился капитан, осознав, что главное безопасно довести судно до причала, а не доказать свою правоту в бессмысленном, в общем-то, споре. Мастер, взяв себя в руки, сказал несколько примиряющих фраз лоцману, и обстановка на мостике вернулась в нормальное, рабочее русло. Проводник наш, в глубине души понимая, что был неправ, до окончания маневров вел себя подчеркнуто корректно и сдержанно. Ошвартовались спокойно и уверенно, но в такой ситуации, как вы понимаете, не до учебы.

Стивидорная компания, заказанная нашим новым фрахтователем, удивила быстротой и четкой организацией грузовых операций. Никогда не думал, что здесь такое возможно. Принесли план погрузки в виде файла в формате бапли, общепринятом для контейнерных перевозок, подогнали береговой кран, и к утру все уже было закончено, и мы отправились в Ла-Гуайру, небольшой порт рядом с венесуэльской столицей.

За всей этой суетой я практически позабыл о мимолетном знакомстве с очаровательной ямайской девушкой, но как-то, приводя в порядок бумаги, наткнулся на акт передачи судна в тайм-чартер, и тут же передо мной возникла ее чарующая улыбка и озорной взгляд темно-карих глаз. Вспомнилась сюрреалистическая картинка: прелестная девушка в джинсах и белой блузке спускается по отвесному трапу в грузовой трюм. Я слез первым и, стоя на пайоле трюма, с интересом наблюдал за ней. Было видно, что девчонке неловко, что лазанье по трюмам не является для нее обычным времяпровождением, но, при всем желании, ничем помочь я ей не мог, а потому просто стоял и смотрел, как она спускается вниз с десятиметровой высоты, жадно впитывая каждое движение ее стройного гибкого тела. Отогнав чудесное виденье, я отыскал бумажку с ее номером и записал его в свой мобильный, сделав ментальную пометку обязательно позвонить и добиться встречи, как только снова окажусь на Ямайке. А пока наш путь лежал к берегам Соединенных Штатов (Ла-Гуайру тоже проскочили практически незаметно), и экипаж усиленно готовился к возможной проверке безопасности судна со стороны американской береговой охраны. Впрочем, эта подготовка не помешала провести обещанный капитаном праздник через день после выхода из последнего венесуэльского порта.

Как обычно в такой день, в 15:20 трудолюбивая палубная команда, едва передохнув после работ по техобслуживанию судна, отправилась разжигать мангал, устанавливать на открытой палубе большой стол, расставлять стулья и скамьи. Вскоре подтянулись и «дети подземелья»: моторист пошел таскать стулья, а третий механик подключился к приготовлению салатов. Когда я вышел на вахту, с кормы уже вовсю тянуло костерком. Самый приятный момент, это предвкушение. Именно в эти минуты и создается ощущение праздника. Потом, когда все сядут за стол, может оказаться, что мясо вышло жестким, а пиво теплое, и кто-то, не подумав, может произнести что-то обидное в адрес другого члена экипажа, но это все потом. Сейчас же все пребывают в состоянии радостного возбуждения по поводу предстоящего события, приятно разнообразящего монотонную судовую жизнь.