Что-то мне подсказывает, аудиенция подходит к концу. Где там Марин, интересно, со своими пояснениями и выводами? Мне уже можно уходить?

— И вы не считаете, что арест Гаранина — это попытка найти… козла отпущения? Что настоящий преступник может сидеть ещё выше?

— Может, — осторожно согласилась с этим. — А может и не сидеть. Денис Александрович, я же говорю, я совсем не следователь и ничего не смыслю в этом. Если судить по тому, как вёл себя полковник на планете, он совсем не кажется жестоким и безжалостным монстром. Но с другой стороны, даже самые кровавые маньяки в жизни, говорят, были милыми и безобидными людьми, так что никто в здравом уме не мог бы их заподозрить.

— А говорите, детективами не интересуетесь, — улыбнулся Баев.

— Доброго вечера! — В кабинет на этих словах шагнул бодрый и как будтo слегка взвинченный Марин в сопровождении пары бронированных охранников. — Простите, что прервал занимательную беседу, но дело неотложное. Баев Денис Александрович, вы арестованы по обвинению в пособничестве террористам, а также в государственной измене. Прошу без глупостей и резких движений.

— На каком основании? — нахмурился научрук. Он явно старался выглядеть невозмутимым, и это вполне удавалось. Если бы не одно «но» — на лбу мужчины выступила испарина. Контролировать это он явно не мог.

За спиной Баева встал один из конвоиров.

— Оснований полно. Показания свидетелей, записи переговоров, показания пилота корабля, на котором вы сегодня ночью планировали удрать. Он даже попытался вас предупредить, но мы заглушили рабочие частоты коммов. Василиса, ты молодец, — кивнул Макс и сделал знак охране. — Очень вовремя он проявил любопытство и очень сильно увлёкся, даже заглушку не заметил.

— И зачем бы мне подобное понадобилось? — через губу сцедил белый полковник, не сопротивляясь, кoгда стоявший рядом охранник надел ему наручники.

— Мне тоже интересно, — вставила я.

— Да всё примитивно и просто. Деньги, — развёл руками следователь. — Очень, очень большие деньги.

— И зачем ему «очень-очень большие деньги»? — удивилась я. — Неужели банально захотелось красивой жизни?!

— Банально захотелось жизни, — хмыкнул Марин. — Ваш научрук — игрок. С полгода назад он здорово проигрался тем, с кем вообще не стоило садиться за один стол. Покрыть выставленный счёт законными методами оказалось невозможно, на что и был расчёт. Ладно, пойдём мы. И ты иди, Гаранина я уже отпустил… А, ну кто бы сомневался.

Последняя реплика относилась к, собственно, моему полковнику, который очень вовремя появился на пороге. Захар окинул внимательным напряжённым взглядом кабинет, обнаружил, что ничего страшного не происходит, и заметно расслабился.

В коридор мы вышли вдвоём, Марин остался проводить обыск в присутствии уже, можно сказать, бывшего научрука.

— Надо же, всё-таки он, — задумчиво пробормотала я. — В голове не укладывается, как это всё получилось… Да ещё по такой банальной причине!

— А ты ожидала заговора мозгоедов? — иронично спросил начбез.

— Ну хотя бы. Впрочем… Знаешь, вот тот факт, что он оказался игроком, почему-то не очень удивляет. Мне кажется, именно такой порок подходит ему идеально. Ко всему его облику, к работе, к личности. Наверное, если подумать, только как-то так и могло объяcняться его участие. Азарт и долг перед опасными людьми — это более подходящий Баеву мотив, чем внезапная жажда наживы, или тем более вдруг открывшийся фанатизм, или вхожесть в верхи «Последнего часа». Но всё равно не по себе. Он казался таким хорошим… неужели не придумал дpугого выхода?

— Скорее всего, ему не дали такой возможности, — предположил Захар. — Не удивлюсь, если окажется, что вышли на него намеренно, как на подходящий ключ к станции.

— И теперь его казнят, да? За измену же полагается высшая мера.

— Не знаю, от многого зависит, — неопределённо пожал плечами мужчина. — Но я сомневаюсь. Баеву нет резона упираться, он наверняка будет старательно сотрудничать со следствием. Но срок всё равно получит очень большой, заслужил.

— Наверное, — я нервно повела плечами. Думать о последних событиях не хотелось, но — думалось. И было от этих мыслей грустно и противно. Конечно, хорошо, что со всем разобрались и всё выяснили, но…

— Как первый рабочий день? — спросил Гаранин.

Только теперь я обратила внимание, что в голосе полковника, вообще в том, как он шёл рядом, сцепив руки за спиной, ощущалось странное напряжение. Покосилась на мужчину растерянно, но сказала:

— Рабочий — хорошо, мои явно обрадовались появлению останков прототипа.

— То есть мы не зря трое суток летели верхом на ящиках?

— Не зря, — коротко ответила ему. Потом подцепила под локоть и спросила насторожённо: — Зар, что-то случилось?