Эс и Пит появляются через несколько минут. Они приносят еду, но я сыта и позволяю им есть.

— Спасибо, что пришли. Я собираюсь упаковать кое-какие вещи моей мамы, чтобы ей было удобнее в больнице. Вы подождете?

Они соглашаются, и я оставляю их внизу, направляясь в мамину комнату. Это самое трудное.

На стуле в углу валяется одежда, которую она собиралась убрать. Ящик ее комода все еще приоткрыт. Я подхожу и провожу рукой по выцветшему искусственному дереву, пока не натыкаюсь на фотографию в рамке 8х10, на которой мама и папа улыбаются мне, когда я была совсем маленькой. Мы все выглядели такими счастливыми. Так свободно. Я беру фотографию и изучаю ее, ища скрытые секреты. Если то, что сказал человек в больнице, правда, то откуда моя мама могла знать, как заключить сделку с демоном? Все это не имеет смысла.

Я осторожно кладу фотографию и подхожу к ее кровати, которая все еще в беспорядке после сна. Я вижу отпечатки ее тела с того места, где она лежала, когда я нашла ее.

Я сажусь на кровать и кладу голову ей на подушку. Пахнет, как ее шампунь. Когда закрываю глаза, то почти представляю, что она все еще здесь, напевая, складывает белье или убирает в доме.

Слезы, с которыми я так упорно боролась, чтобы сдержаться, наконец-то высвобождаются, и как только они начинаются, я не могу их остановить. Это приливная волна эмоций, которая требует времени. Мое сердце разрывается, мое горе льется из меня, когда я сжимаю ее подушку и желаю другого исхода.

Я тону в море эмоциональных отходов, когда звонит мой сотовый.

— Мисс Сперо, это Том, медбрат. Вы должны прийти быстро. Вша мать проявляет признаки беспокойства.

Я вскакиваю с колотящимся сердцем. Я хочу задать еще несколько вопросов, но не могу терять время. Я хватаю свою сумку и бегу вниз, где Эс и Пит смотрят телевизор.

— С моей мамой что-то не так. Мы должны вернуться в больницу.

Глава 4

НЕТ МЕСТА ЛУЧШЕ АДА

— В мире есть чудовища, Арианна. Они реальны. Я настоящий.

— Ашер

Я сижу в маминой комнате и смотрю, как машины закачивают в нее жизнь, пока доктор объясняет, что происходит.

— Ее организм слабеет, — говорит доктор Камерон. — Боюсь, у нее осталось не так уж много времени.

— Я ничего не понимаю. — Я подхожу и беру ее за руку, мой палец снова касается странной метки на ее запястье. — Почему машины не могут поддерживать ее жизнь дольше? Разве люди не могут так жить годами?

— Да, некоторые, — говорит доктор. — Но не все. Иногда ущерб слишком велик. Тело слишком слабое. — Она твердая, спокойная, такая уверенная в себе и в своем диагнозе.

Но я не могу смириться с этим. Конец ее истории.

— Сколько у нее времени? — спрашиваю я дрожащим голосом.

— Несколько часов. — Она бросает взгляд на мамину карту. — Может, и меньше. — Когда она поднимает голову, в ее глазах сострадание, но отстраненность, как у врача. Она должна все время видеть смерть. — Мне очень жаль. Жаль, что мы не можем сделать больше. Я оставлю вас наедине, чтобы вы могли попрощаться.

Том, медбрат, который всегда был так добр ко мне, пожимает мне руку и выходит вслед за доктором.

— Простите.

Как только они уходят, и дверь за ними плотно закрывается, я опускаюсь на стул рядом с мамой. Я еще не готова попрощаться. Ещё нет. Не навсегда.

Мой взгляд падает на сумку. У меня все еще есть досье, которое дал мне Ашер. В его записке говорилось, что это покажет мне правду. Я тянусь к нему и разрываю его, расстилая бумаги на краю кровати моей матери. Есть вырезки из газет и полицейские отчеты. Я быстро прочитала их, потом еще раз, уже медленнее.

Потом еще раз. Слово за слово.

Семнадцать лет назад огненная автокатастрофа в Сиэтле, штат Вашингтон, унесла жизни Дэвида Стрэнсона и его двухлетней дочери. Мать, Камилла, выжила с тяжелыми травмами. К полицейскому отчету прилагаются свидетельства о смерти как отца, так и ребенка.

В газетной статье также есть фотография семьи. Мать и отец, улыбающиеся над своим ребенком.

От этой картины у меня кровь стынет в жилах. Это останавливает мое сердце. От этого у меня перехватывает дыхание.

Это та самая фотография, что стоит у мамы на комоде.

Фотография, на которой я с родителями.

Я внимательно изучаю каждый документ. Названия разные, но все остальное то же самое. Даты, дни рождения, физические характеристики.

Я крепко зажмуриваюсь, когда в голове вспыхивают кошмары. Скрежет металла. Запах горелой резины. Повсюду кровь. Крики. Боль. Темнота.

— Ты вспоминаешь. Это хорошо.

Мои глаза распахиваются и смотрят на таинственного человека-демона… вампира, стоящего по другую сторону кровати моей матери.