Я встаю и отступаю назад, когда он приближается ко мне, его тело вторгается в мое пространство, когда он дышит мне в лицо. Его дыхание веет алкоголем, а взгляд блуждает по моему телу так, что у меня мурашки бегут по коже.

— Так ты и есть та маленькая сучка, которую они привели, чтобы решить судьбу каждого? Что делает тебя такойособенной, а? — Он подносит свою грязную руку к моему лицу и хватает меня за подбородок так сильно, что мне больно.

Я толкаю его в грудь, но он не шевелится. Конечно, нет. Он же демон. Вампир. Сильный. Слишком сильный для меня.

— Убери от меня свои руки, — шиплю я на него сквозь стиснутые зубы. — Тебе не понравится то, что произойдет, если ты этого не сделаешь.

— А? Что ты собираешься делать? Рассказать обо мне большому плохому принцу? Ты ведь не знаешь, кто моя семья?

Он наклоняется ближе к моему лицу и вытягивает свои острые клыки, затем высовывает язык и проводит им по моей щеке.

— Интересно, у тебя такой же приятный вкус, как и запах?

Я пытаюсь отбиться от него, но он прижимает меня к иве, его толстое, потное тело прижимается ко мне так, что я не могу дышать. Его зубы скользят по моей шее, почти пронзая кожу.

У меня нет оружия, поэтому я срываю ветку с дерева и замахиваюсь на него, ударяя по голове.

Его зубы больше не касаются моей шеи, но он крепче сжимает мою руку. Он выглядит гораздо злее, чем раньше. Медведь пробудился ото сна.

Поэтому я делаю то, чему меня всегда учили, когда на меня нападает незнакомец. Я кричу. Я кричу так громко, что мужчина выглядит потрясенным. Он крепко сжимает мою шею и прижимает мою голову к дереву. Я ударилась с болезненным стуком, споткнулась о ветку и упала в воду.

У этого человека есть выбор. Держать мою шею и присоединиться ко мне в воде, или отпустить. Он отпускает меня, но выглядит готовым последовать за мной, когда волк рычит с вершины валуна позади него.

Барон прыгает на моего противника.

Он кусает его в плечо.

Я отползаю, выплескиваясь из воды, мое сердце колотится, руки дрожат. Барон прижимает мужчину к земле, его волчьи зубы впиваются в горло мужчины. Я стою в грязи.

— Не очень-то приятно, когда хищник вцепился тебе в глотку, правда? — спрашиваю я.

Через мгновение появляется Фэн и быстро осматривает сцену.

— Что здесь происходит? — он спрашивает не меня, а человека, которого прижал Барон. — Что ты сделал с принцессой?

— Я ничего не делал! Клянусь! — Этот человек — смесь гнева и паники. — Я просто мило болтал с принцессой, когда этот зверь напал на меня без всякой причины.

Фэн ставит ногу на руку мужчины и прижимается к нему. Кости хрустят. Воздух наполняется криком.

— Давай попробуем еще раз, — говорит Фэн. — Что ты сделал, Родриго?

— Она просто так хорошо пахла. Ты тоже не даешь нам есть. Не совсем прилично. А мне хотелось пить!

Барон снова рычит, и Фэн выглядит так, будто вот-вот потеряет голову. На этот раз я не вмешиваюсь и не притворяюсь милой. На этот раз я хочу крови. Справедливость. Может быть, месть. Что-то. Меня тошнит от мужчин, которые ведут себя так, будто имеют право на женские тела только потому, что хотят их. Меня тошнит от этого менталитета, независимо от того, в каком мире он находится. Поэтому я не пытаюсь умерить гнев Фэна. Только не с Родриго. Я хочу, чтобы принц дал волю своему собственному гневу.

Фэн поднимает Родриго за шею, и Барон спрыгивает с его груди, огрызаясь на него на случай, если он забудет, кто здесь главный. Затем Фэн тащит Родриго через лес обратно к центру поляны, где его ждут другие мужчины. Я следую за ним, наблюдая, как мой противник пытается убежать от Фэна, который, кажется, даже не вспотел, удерживая громоздкого демона.

Когда мы подъезжаем, я вижу, что резчик снова работает, старательно рубя бревна на все меньшие и меньшие кучи.

Фен швыряет мужчину в центр поля.

— Родриго, похоже, считает, что о тебе плохо заботятся. Что мои законы о кормлении слишком строги, что он имеет право пить из принцессы против ее воли. Кто-нибудь из вас согласен?

Все мужчины отступают на шаг и смотрят себе под ноги, даже те двое, что раньше стояли рядом с Родриго.

— Очень хорошо, тогда нам придется иметь дело только с одним предателем. Обычно я приговаривал его к немедленной казни за такой поступок против королевской власти. Но сегодня я чувствую себя великодушным. Так что вместо этого я вызову его наказание в дуэль. До самой смерти. Кто из нас останется стоять в конце, тот и победит.