Шрифт:
— Знать бы, чем и кто его оскорбил…
Перед сном трусливо просматриваю новости в сети, в поисках катастроф в малой авиации. Вроде нет. Хорошо.
В полночь наконец-то раздается звонок в дверь. Подхожу и, не проверяя кто, говорю:
— В квартиру не пущу. Спущусь в холл сама. Через десять минут.
От двери удаляются тяжелые шаги. Уговариваю себя тем, что сейчас узнаю, что же случилось на самом деле. Это придает храбрости. Потом ее уменьшает мысль о том, что Холодильник "улетел", чтобы не прибить меня под горячую руку, остыть. Значит, перегрелся, а это опасно. Раздираемая противоречиями, спускаюсь в холл.
Холодильник ждет меня. Холодный. Чужой. Каменный.
— Как полетали? — пищу я, не зная, как начать разговор.
Надо было надеть фиолетовую юбку. Его бы переклинило и отвлекло. Судя по горько-злому взгляду, самолет помог не очень.
— В пределах штатного задания, — отвечает мне Холодильник чужим голосом.
— Полегчало? — прощупываю я почву.
— Издеваетесь? — жестко спрашивает он. — Нравится?
— Нет. Конечно, нет! — нервничаю я. — Не нравится.
— Врете! — Холодильник оказывается возле меня и мертвой хваткой берет меня за плечи. — Маленькая актриса, играющая эмоциями и чувствами.
— Послушайте! Что бы ни наговорила вам Сальмонелла… Она не совсем нормальная, вы же должны это понимать! — странно, но мне очень хочется оправдаться.
— Нет! Это вы послушайте! — рычит Холодильник. (Господи! А вчера казалось, что он человек). — Я нарушаю свое слово, данное вам. Больше нет никаких одиннадцати дней. Я вам их не даю.
Глава 29. Дневник
Жаль, королевство маловато,
разгуляться мне негде.
Ну, ничего, я поссорю соседей
между собой — это я умею.
Евгений Шварц "Золушка"
— Что значит не даете? — храбрюсь я, пытаясь освободиться из жестких объятий, нападая от отчаяния. — Я у вас в принципе и не просила ни шестьдесят, ни одиннадцать дней. Это была ваша игра!
— Игра? — Холодильник на секунду закрывает глаза, чтобы открыть их и опалить меня лихорадочным, испепеляющим взглядом. — Это вы упорно играете свою роль. С первого дня. С первой встречи.
— Я просто защищаюсь! — огрызаюсь я, чувствуя, что между нами сейчас происходит что-то непоправимое, безнадежно необратимое. — Что вы хотите предпринять? Я могу узнать, что так вывело вас из себя?
— Разочарование, — выдыхает Холодильник. — Жестокое разочарование в себе.
— В себе? — растерянно перепрашиваю я. — По какой причине?
Холодильник тяжело дышит и бездумно сжимает мои плечи еще сильнее. Я ойкаю от настоящей боли, и он словно приходит в сознание, отпуская меня и отшатываясь.
— Александр Юрьевич! — я вкладываю в свою интонацию максимально угадываемую обеспокоенность. — Я уверена, что всё, что предложила вам Сальмонелла, сфабриковано ею же. Но что бы она ни придумала, вы зря так реагируете.
— Я вообще не понимаю, как мне удалось отреагировать так, как я это сделал, — бросает мне Хозяин объяснение. — Я просто само спокойствие в сравнении с тем, что мне хочется сделать. Вам повезло, что мы не встретились в десять часов утра.
— Да я вообще везучая, — бормочу я, дурея от абсурдности ситуации. — С рождения!
— Вы зря ехидничаете, — устало говорит Холодильник. — Сейчас я здраво могу и рассуждать, и поступать.
— Звучит обнадеживающе, — уныло соглашаюсь я с точкой зрения Хозяина и делаю еще одну попытку. — Доверенность же была поддельной?
— Доверенность? — подозрительно переспрашивает Холодильник.
— Доверенность на действия от моего имени, — напоминаю я.
— Вам уже сообщили? — презрительно говорит Холодильник. — Впрочем, чему я удивляюсь? Тут все работают не на меня, а на вас.
— Не все, — ворчу я.
— Да вы что?! Не все?! Какое упущение! Это ваша недоработка! — сочится сарказмом из всех щелей Хозяин.
— Так доверенность липовая? — не отстаю я, осторожно выдыхая от осознания того, что после заявления об отмене ограничителя я стою на своих двоих и меня не волокут в логово.
— Да! — лает Холодильник.
— Прекрасно! — радуюсь я. — Это просто распрекрасно! Значит, и остальное — фикция!
— Фикция? — тихо спрашивает Холодильник, и от его шепота мне становится по-настоящему страшно. — А вот в этом я не уверен.
— Вы можете показать или рассказать?! — не выдерживаю и начинаю кричать. — Я не понимаю, о чем вы говорите и что вас так выбесило!
— Даже не догадываетесь? Вы должны были спохватиться, что у вас этого нет! — кривая усмешка искажает лицо Холодильника.