Неуверенность бурлила в моей груди, смешиваясь со слезами.

Затем он оттолкнул меня, его большая ладонь накрыла грудь и наклонила меня на солнечный свет.

Его невысказанные эмоции проснулись и окутали нас, пока я боролась в его объятиях.

— Что... что ты делаешь?

Мистер Стил испарился. Мы больше были не на яхте. Килл украл меня в его собственный мир одним собственническим захватом.

Его дыхание было прерывистым. Игнорируя меня, он зациклился на моем бедре.

Его голова склонилась над моим телом, его длинные волосы вырвались вперед и щекотали мою обнаженную ложбинку, а его губы двигались тихо.

Затем мой мир закончился, когда его зеленые глаза встретились с моими, только на этот раз не было никакой путаницы.

Только вера.

Ослепляющая вера, которая уничтожала и пугала меня.

Его губы растянулись, втягивая тяжелый воздух. Больше не смотрел на меня, как жестокий байкер, он смотрел, как любовник, нашедший что-то драгоценное, потерянное когда-то.

Изумленное восхищение, пылающее в его глазах, проливало слезы на мои щеки.

Он поверил.

Он узнал.

Его губы обрушились на мои, и его язык проник мне в рот. С его темным вкусом пришла свобода — в один миг он вытащил кинжал, освобождая мое сердце, и волшебным образом превратил мою ненависть в бессмертную любовь.

Дыша в мои губы, он сокрушался:

— Мне так жаль. Мне так невозможно жаль.

— Что, черт возьми, происходит? — Щелчок заряженного пистолета мистера Стила вырвал нас из нашего воссоединения, погрузив в ужас.

Моя обнаженная грудь внезапно почувствовала себя слишком уязвимой. Моя грудь открыта, и открыто мое быстро бьющееся сердце.

Киллз завел меня за спину, защищая меня своим мощным телом.

— Я скажу вам какого хрена происходит. Сделка отменяется.

Мои глаза закрылись, и всхлип вырвался из под контроля.

Это правда.

Он понял.

Что заставило его понять? Что, наконец, доказало, что я говорю правду?

Мистер Стил шагал по бирюзовому ковру, размахивая пистолетом.

— Простите? — его голос потемнел до черного гранита. — Я решаю, когда сделка отменяется. Его палец крепче сжимал курок. — Под защитой Уоллстрит или нет, я, не раздумывая, прикончу тебя. Шаг в сторону.

Килл поднялся в полный рост, набирая яростную энергию.

— Это конец. Она не продается.

Мое тело хотело облегчение. Но вопросы. Так много вопросов. Как это случилось? Как я прощу его за то, что не верил мне до сих пор?

Мистер Стил опустил голову, его губы растянулись в холодной улыбке.

— Это не тебе решать, не так ли, мелкий ублюдок? Уоллстрит здесь решает. Он уверил меня. — Он провел рукой по своим белым волосам. — Отдай мне ее, и мы забудем о том, что произошло.

— Никогда, — огрызнулся Килл. — Она моя, и она уедет со мной. Как я и сказал. Сделка отменяется.

Шагнув назад и направив меня к выходу и свободе, Килл шарил за своей спиной. Вытащив свой пистолет, он проворчал:

— Брось, Стил. Все кончено.

Лицо мистера Стила покраснело как свекла. — Ладно! Полный пакет акций. Доволен?

Он бросил пистолет в подтверждении.

— Полный пакет — теперь отдай девочку.

Мое сердце заколотилось в горле. Страх сковал спину.

Все, что здесь было? Это лишь тактика переговоров, чтобы получить контрольный пакет?

Ты не можешь поверить в это.

Нет. Не после того, как я увидела оковы и баррикады, рухнувшие в душе Килла. Он был более честен со мной в ту секунду, чем за всю неделю, что я была его пленницей.

Килл двигался к выходу быстрее и быстрее. Его крупное тело заблокировало меня от потенциальных пуль, но не от боли, если его убьют.

Мистер Стил взревел:

— Какого хрена ты делаешь? Ты знаешь, кто я такой. Не будь глупцом. Контрольный пакет — ты выиграл! Отдай девчонку, и я не убью тебя.

— Да не нужны мне твои долбаные акции. Сказал же. Она не продается. — Тело Килла задрожало от агрессии, его рука поднялась вверх, указывая на оружие. — Мы уходим. Ты ничего не можешь с этим поделать.

Мои глаза метались от одного к другому.

Я не видела, кто двинулся первым, но Килл был быстрее. Выстрел пистолета отозвался эхом в моих ушах, когда Килл толкнул меня на землю. Потом он исчез, налетел на мистера Стила и повалил его на землю.

Я привстала на четвереньки, когда Килл разбил нос мистера Стила. Кровь залила весь его льняной костюм.

Мистер Стил замахнулся в голову Килла, только чтобы получить удар по ребрам. Затем Килл поднялся и ударил его в бок ногой.

Ужасное воспоминание о том, как он пинал меня так же, приходило и уходило, переплетаясь с моей радостью воспоминаний. Как мне укрепить его упрямство и боль, которую он причинил, счастьем, к которому он, наконец, прислушался? Он ужасно со мной обращался. Достаточно ли было во мне прощения, чтобы забыть об этом?