— Они похожи под данные мне описания. Если это они, то мага зовут Димир Орлотоли, и он помощник главного управляющего артели, а второго Шелон Сипен — его личный охранник.

Зерб раздражённо цыкнул. Лезть во все эти игрища он не хотел, у него и так было чем заняться: сестра сама в себя не придёт. Из глубины души поднялось острое желание разрубить этот узел и спокойно заняться наукой.

— Ты узнала, где базируется эта артель?

— Да, на острове Тихом. Это в сто двадцатом радиусе на два часа от Конкордии, почти в самой Дымке.

Илан покачал головой: эти подозрительные артельщики забрались достаточно далеко, чтобы не иметь проблем с Надзором. Его патрули могли не навещать их месяцами. Значит, как сказал отец, настало время встать в строй. Но сначала стоило разобраться с незаконченными делами. И перво-наперво помыться и поесть.

Вещи Белого медика полетели в саквояж: оставлять их тут было неразумно. Пока Илан переодевался и приводил себя в порядок успела вернуться Ласи. Она отсутствующе улыбнулась и замерла, а её взгляд заметался по полу. Рале подхватила блондинку под руку и отвела к кровати.

— Цирк душевнобольных на выезде, а? — улыбнулся Илан выходя из ванной. — Ласи, милая, ты всё сделала?

— Д-да, — девушка оторвала взгляд от пола и сосредоточилась на Зербе. — Хозяин сегодня заменит дверь.

— Хорошо, тогда, дамы, я сразу за вами.

Зерб взял саквояж и вышел из квартиры за Ласи и Рале.

Они немного поплутали по узким улочкам, зажатым высокими мрачными домами, и попали на маленькую рыночную площадь на краю летающего острова. Яркие палатки с деревянными лотками, укрывшиеся под сенью нескольких старых дубов выглядели настоящим царством жизни и настроения, осаждённым армией недружелюбных тёмных бараков.

Рале повела носом, мгновенно учуяв свежую выпечку. Её драгоценным подопечным требовалось поесть, и не нужно обладать чутким слухом, чтобы разобрать урчание в их животах. Дурящий запах булочек с корицей привёл мулатку к небольшому домику на самом краю бездны. На открытом лотке стояли корзинки с выпечкой, а сморщенный старик с белоснежной бородой до пояса, покрытый тонким слоем муки, выкладывал новые сладости.

— Три с корицей! — широко улыбнулась Рале.

Старик подмигнул ей и вернул широкую щербатую улыбку.

— Сейчас, дочка, а ты пока брось пару лоренов в кружку, — он кивнул на ёмкость для денег.

Девушка на секунду опешила. Её клыкастая улыбка отправляла в шок солдат и законников, а какой-то пекарь даже бровью не повёл. Она нахмурилась, но зарождающуюся фразу прихлопнул лёгкий подзатыльник и короткое: «Бесишь!» Ласи кинула монеты в кружку и ухватила булку.

— Ты, дочка, думаешь, что старый Билли не видел клыкастиков? Старый Билли пережил серебряную лихорадку и карт-лишай. Клыками меня не напугаешь.

Старик уселся на массивный трёхногий табурет у лотка и похлопал себя по карманам.

— Вильям, если вы закурите, то я буду вынужден вылить на вас графин воды, — Илан тоже взял булку, но кусать не торопился.

— А вы, милорд граф, отнеситесь с пониманием к причудам старика. Я же, в конце концов, уже не пацан, чтобы меня пугать застенками вашего особняка. Да и не дураки тут живут, слухами город полнится, — старик достал из кармана мятую самокрутку и прикурил от пальца.

Он прищурился, и Рале смогла разглядеть тончайший волосок красного контура вокруг серой радужки глаз пекаря.

— И что же за слухи ходят по порту? — Илан откусил краешек булки и начал неторопливо пережёвывать.

— Страшный вы человек, милорд граф. И особняк ваш — это дорога в один конец, — Билли затянулся и закашлялся. — Матери вами детей пугают, мол заберёте их, и будут они как Потёртая Анги трудиться. А Потёртая Анги тут шлюха известная, заслуженная, так сказать!

Старика снова скрутил кашель. Он прочистил горло и хмыкнул.

— Только тут такое дело. Лётчики из местных чутка другое говорят. Видели они у вас, милорд граф, в нумерах Ромира, что с улицы Портных. Говорили, что помер он, как крыша протекла. Умалишённым тяжко в Конкордии, ага… и Велиру, соседку мою, тоже у вас видели. Песни пела для тразпеничающих. Только вот год назад её пять раз из петли вынимали, сам её медикам отдавал. Так что, вы, конечно, не посланник Семерых, ага. Но кто из нас таков? Что-то хорошее с людьми вы делаете, этого достаточно.

Раде молча слушала старого пекаря. Илан не думал о своей славе у простых жителей Конкордии. Ему было безразлично их мнение, хотя он отлично знал, как играть репутацией. И репутацию требовалось поддерживать.

Зерб откусил от булки половину, неторопливо прожевал, и над его свободной рукой медленно сконденсировался шар воды.

— Вильям, я вас предупреждал, так что не обессудьте. Но для закрепления результата, вот вам маленькое… «что-то хорошее».

Старый Билли курил сколько себя помнил. Табак попадался всякий, ситуации случались разные. К концу жизни он тратил на курево уже треть всех доходов. Говорили ему корабельные медики, что до добра его это не доведёт, но где те медики? А вот он сидит, булочками торгует.