— Увы, какой есть, — сказал Искин, внутренне вздрогнув. — Как ты себя чувствуешь?

— Очень даже ничего.

Стеф заняла стул напротив.

— Дай-ка руку, — попросил Искин.

— А хотите еще и сердце?

У девчонки была обворожительная улыбка. Какого дьявола она вышла на панель? — подумалось Искину. Неужели среди беженцев у нее нет ни родных, ни знакомых?

Тем более, здесь, в разросшемся провинциальном городке, который лишь по недоразумению и несчастью, из-за прямой дороги к пограничному Скабину, стал центром распределения переселяемых лиц, ей даже на панели ничего не светило.

Разве что ранняя беременность.

— Нет, сердца не надо, — сказал Искин.

— Жаль, — вздохнула Стеф.

Грустной она тоже выглядела очаровательно.

Искин обозвал себя старым извращенцем. Куда я качусь? Он перевернул руку девчонки ладонью вверх, нащупал пульс на запястье. Это была исключительно формальная процедура, но она позволяла снять данные с помощью юнитов.

— Ай!

Стеф дернулась, но Искин удержал руку.

— Что такое?

— Вы бьетесь электричеством!

— Наверное, накопил заряд, шаркая носками по полу. Так, — он сделал сосредоточенное лицо, стараясь не нырять глазами в соблазнительный вырез, — сердечный ритм хороший, ровный.

— Я здорова, как слон, — сказала Стеф.

— Возможно. Тебе бы провериться в клинике. Колонию я вывел, теперь можно.

— А оно мне надо?

Искин прищурился.

— Кто будет ценить тебя, если ты сама себя не ценишь?

— Пф-ф! Вы что ли себя цените?

Стеф освободила руку и вернулась к плите. Несколько секунд вилка глухо звякала о стенки ковша, мешая концентрат.

М-да, с огорчением подумал Искин, у меня не получается воспитывать. Видимо, я не совсем уверен в том, что говорю. Или говорю глупые, затасканные истины, которых давно уже никто не хочет слышать.

— У меня другая история, но я себя ценю, — сказал он.

— Доктора не живут в общежитиях.

Девчонка сказала это с такой уверенностью, что Искин рассмеялся.

— Где придется, там и живут. Кроме того, я не совсем доктор. Я, скорее, имею большее отношение к юнит-индустрии. И плитку уже можно выключить.

— Хорошо.

Стеф повернула ручку и посмотрела на него.

— Что? — спросил Искин.

— Тарелки-то у вас есть?

— Да.

— Только не говорите, что в шкафу!

— Нет, не скажу.

Искин сделал три шага и присел у кровати перед полкой. Упаковка бумажных одноразовых тарелок на полке была не вскрыта. Он вытянул ее из-под бумаг. Стеф, ожидая, пока он разорвет целлофан и выковыряет две круглые, слегка отформованные картонки, держала ковшик на весу.

По тарелочной окружности были вытиснены слова «Целлюлозная фабрика Франца Бюхеля желает вам приятного аппетита!».

Словно предлагала жрать произведенный картон.

— А ложки?

— Ах, да!

Искин задержал дыхание и теперь уже нырнул в шкаф. Большая ложка, маленькая…

— Ф-у-у!

Он вынырнул, зажимая добытое в кулаке. Как старатель или, пожалуй, золотарь.

— Они грязные? — спросила Стеф.

— Не знаю, — Искин поискал глазами, чем бы протереть щербатую сталь. Не нашел. — Вроде бы чистые.

— Тогда я буду вилкой.

Рисовая каша повалилась в тарелки комковатой пастой. Собственно, о наличии отдельных рисин речи даже не шло. Концентрат. Монолит. Серый бетон.

— Вам хватит? — спросила Стеф.

— Да, даже много.

— Ха!

Какое-то время они молча рассматривали кашу.

Мыльным запахом она уже не пахла. Стеф выскребла подгоревшие остатки, и они легли причудливой коричневой стружкой.

Искин осторожно ковырнул свою порцию маленькой, очищенной о брючную ткань ложкой.

Концентрат он еще никогда не ел, держал про запас. Но, бывало, ел кое-что и похуже, вспоминать о чем не хотелось.

И вот — предложение вернуться в прежние времена.

— Боитесь?

Стеф набрала полный рот каши. Глаза ее засветились от удовольствия.

— Так вкусно? — спросил Искин.

Девчонка кивнула.

— Ну, не знаю.

Искин попробовал.

Нет, оказалось не то чтобы хорошо, но вполне сносно. Господин Пфальц знал толк в производстве концентратов. Правда, каша липла к небу и не хотела проваливаться в пищевод. Усилие, Лем, усилие!

Искин сглотнул.

— Правда же, супер? — спросила Стеф.

Теперь она откромсала большой кусок и, наколов на вилку, покусывала его, как мороженое на палочке.