— А если я не смогу пройти все препятствия? Получается, всё зря? Приз не получу, зачем тогда стараться? На тренировках я хотя бы знаю, что это нужно для того, чтобы научиться. А тут мне это зачем?

— Тут всё точно так же. Ты учишься, и, даже если не пройдёшь полосу к одной женщине, пройдёшь к другой. Во второй раз будет проще. Эти испытания редко когда сильно меняются.

— А какие обычно?

— Помощь делами и деньгами. Иногда нужно сочувствие, но это редко. — Потом так хитро посмотрела на меня и сказала своим мягким голосом, добавив в него доверительности. — Некоторые мужчины всё это заменяют обещаниями. А мы верим!

— Ага. — Даже почесать в затылке захотелось, хотя движение для меня и нехарактерное: Слер на меня плохо влияет. Получается, «нечего надеть» — это не настоящая причина. А почему тогда до сих пор нет сообщения от неё? Мы же договорились, что она выбирает едальню. Стандартное время обеда уже началось, а сообщения всё нет. — А если она решила пойти с другим?

— Как ты думаешь, она считает, что он лучше, чем ты?

— Да. — Тут без вариантов. — Она говорит, что он красивый, мягкий и деликатный. — Эх. Перечисляя все эти достоинства, которых у меня никогда не было, оставалось только тяжело вздохнуть. — И добрый.

Вот последнее — и не будет. «Не надо путать справедливость и доброту». — Говорили мне и тренер и мама. И добавляли при этом: «Доброта для воина — признак слабости». А что совсем невероятно, с последним утверждением и Грей полностью согласен.

— Тогда она действительно должна была тебе сообщить, что планы у неё поменялись, и ты провалил своё прохождение. Если не сообщила, то ещё не выбрала между вами. Девушки могут долго выбирать между несколькими мужчинами. И опаздывать с ответами, это их право.

— А если она так и не сообщит?

— Значит, ты ей не был нужен совсем. А тебе не нужна такая женщина. — Это мама Мили добавила. С виду серьёзная, а саму очень забавляет этот разговор. Смеётся и умиляется.

— Подожди. — Повернулся я к ней. — Но ведь мы с ней договорились. Это же нарушение всех дипломатических протоколов! Я бы обязательно вовремя сообщил, чтобы она зря не ждала. А она, получается, может и не сообщить?

— Договариваясь с любой девушкой на словах, помни: все права — это права только для девушки. А все обязанности — только твои. — Это опять Велия. — Если ты не можешь встретиться — обязан вовремя сообщить, иначе провалишь испытание. Она же имеет право не сообщать или опоздать с этим.

— Но ведь это не честно! Почему это в этих испытаниях права только у девушки? Это глупые правила, надо их изменить.

— Нет, всё честно. Такое отношение — это тоже часть испытания. С тем, кто дойдёт полосу до конца, она поменяется. У неё будут только обязанности, а у него — только права.

— Это и будет семейная жизнь. — Добавила Милисандра.

И вздохнула. Разговор её уже не забавлял, а в душе начала проявляться непонятная грусть.

— А если испытания слишком лёгкие, значит, в конце тебя ждёт ловушка. — Велия перестала улыбаться. Она не читается, но по лицу видно, что хочет, чтобы я это запомнил.

— Обязательно?

— Нет, конечно. — Милисандра, видимо, решила смягчить слова охранницы. — Женщины бывают разные. Есть и те, кто себя не ценит, и только потому упрощает испытания.

— Как было у тебя с папой? — Вспомнил я, что она сама пришла к папе.

Скоро у меня голова отвалится, если так буду постоянно ею вертеть.

— Нет, там было немного по-другому. В случае с твоим папой, я, можно сказать, упростила испытание специально для него. Для меня он давно его выиграл, только не понимал это, чурбан недогадливый! Хорошо, что Викта ему разъяснила, иначе я даже не знаю, как бы всё у нас сложилось. Я очень ей благодарна.

— Но всё равно помни: если девушка сама предлагает себя, значит, вероятность ловушки очень велика. — Велия своим добрым, но решительным голосом словно поставила точку в разговоре.

Оставшееся время все молчали, думая каждый о своём. Я лично был просто расстроен. Даже пытался себя заставить перестать думать о том человеке, с кем я соревнуюсь за внимание Куанг, но получалось плохо. С одной стороны, проиграть какому-то неизвестному было обидно. С другой, я — руководитель, могу воспользоваться своим положением и поломать чужую дружбу. Знаю даже несколько способов, меня этому учили. Учили долго и тщательно. В дипломатии даже целый отдельный раздел есть про «разделяй и властвуй».

— Приехали. — Негромко позвала меня Милисандра, глядя при этом очень сочувственно. Хорошо, что не стала ничего спрашивать.

Так и вышел из мобиля, сопровождаемый двумя потоками эмоций: один сочувственный, другой насмешливый. Посмотрел на загадочный «восстановитель». Ничего примечательного и необычного. Внешне — совсем, как обычная едальня в столице, я видел кучу изображений, но бывал только в той, что в детском театре. Внутри, оказалось, тоже ничем особым не отличался. То же меню на экране, тот же белый пластик на столах, обычные стандартные стаканы на ножках, из обычного стекла. Тот же развоз еды на автоматических тележках. И в чём разница между едальней и восстановителем, кто мне объяснит?