— Кенна, ты своим поступком, своим нетерпением испортила все, к чему мы шли все эти годы! Ты унизила меня сегодня не только как мужчину, но и как Вождя Всех Вождей! — продолжал гнуть свое Калим.

Я сначала растерялась от его слов. Признаюсь, до меня не сразу дошел их смысл. То есть, оказывается, мое сегодняшнее выступление перед судьями нанесло серьезный урон по его репутации. И это все, что его сейчас волновало? А мои чувства и моя свобода где-то на втором плане?

— Как я могла, да? Как я могла что? Ждать, когда ты начнешь действовать? Слушать пустые обещания?

Все же не так надо было начинать этот разговор. Нет ничего хуже, чем сыпать друг друга обвинениями. Не к этому мы стремились, когда клялись перед алтарем в вечной любви. Пока не стало слишком поздно, кто-то должен опомниться и повернуть эту нелегкую беседу в другое русло. И этим кто-то решила стать я.

— Калим, прости, я не выдержала. Я устала ждать и решила действовать без твоего на то одобрения. Да, я виновата. Но и ты пойми меня. Я так скучаю по дому, что не могу спать по ночам. Мне постоянно снятся родители. Ты даже не представляешь себе, какого это быть столько времени вдали от семьи, от людей, что всегда были рядом, — пыталась я донести Вождю мотивы своего поступка.

Несмотря на свой грозный и разъяренный вид, Калим не внушал особого беспокойства. Но в то же время он не давал к себе подступиться, отчего меня бросало в холодный пот. Как только я делала шаг ему навстречу, он тут же отступал назад. Я была в отчаянии. Я не знала, как объясниться ему так, чтобы он понял меня. Хотя мне казалось, что я сделала это еще очень давно. Вот только забыла упомянуть о своих планах в случае, если устану ждать, когда он сам разрулит ситуацию. Часть меня так и подмывало сказать «прости, милый, но ты сам виноват».

— И как именно я тебя унизила? — не дождавшись ответа, продолжила я, решив, что только по-другому ничего не добиться.

— Я дал тебе все, что мог, — острым, леденящим голосом говорил со мной мой муж, — Эта земля подарила тебя дом, семью и признание. Здесь тебе рады, здесь тебя любят. Здесь нет ни капли того зла, которое существует в том мире, в который ты так стремишься вновь попасть. Я всегда верил тебе, полагал, что ты ответишь мне тем же. Но как ты обошлась со мной в итоге? Что ты сделала? Ты нанесла мне жестокий удар, которого я от тебя никак не ожидал. Ты показала старейшинам, что их Вождь не способен обуздать собственную жену. Скажи, Кенна, как мне доверять тебе после? Чего еще ожидать от тебя?

Его слова ранили прямо в сердце. Я ощущала себя так, будто из меня выжали всю энергию, забрали все эмоции. И поэтому я никак не могла отреагировать на его обвинения. Но вдруг все мое естество, каждая клеточка моего тела до самых краев наполнились злостью.

Как он может так говорить? Я всего лишь хотела получить ясные ответы, которые он мне не в силах был дать все это время. И я их получила. Так чего устраивать из этого целый скандал? Или его честь уронил тот факт, что я получила искомое не от него?

— Если бы ты сам сходил к ним, то ничего бы из этого не произошло, — сказала я, не уступая ему по тону в голосе.

— И ты была бы рада услышать все то, что сказали тебе на Совете, от меня? — замер он в ожидании моей реакции, — Я хотел защитить тебя от того, что услышала сегодня там, в зале. Искал решение, что дало бы тебе то, чего ты хочешь.

Как так случилось, что мы дошли до такого? Мы говорим так, словно чужие люди, всеми способами пытаясь ударить друг друга словами как можно больнее. Что будет с нами дальше?

— Калим, но неужели на поиски решения должны уйти годы? — не унималась я, — Что может произойти за это время, ты понимаешь? Как я могу быть счастлива и вести тут беспечную, беззаботную жизнь, когда не знаю, живы ли мои родители, все ли у них хорошо?! Мой мир рушится, я больше не вижу радости вокруг.

На этой ноте я, конечно же, залилась слезами. Но, как говорится, слезами горю не поможешь. И Вождь, видя позицию, которую я заняла, развернулся и, молча, покинул покои. Так я впервые провела ночь в холодной постели и полном одиночестве.

Всю ночь я пролежала без сна. Я все думала, куда направился Калим в столь поздний час? Где проведет эту ночь? А главное, с кем?..

Нет, так нельзя думать. Вождь никогда не пойдет залечивать свои раны в объятиях другой женщины, он не поступит так со мной. Лучше уж попытаюсь уснуть или морально подготовлюсь к завтрашнему дню, чем буду думать о таком. Да, завтра весь дворец будет обсуждать то, что Калим не ночевал в своих покоях. Разве он не унижает меня в таком случае?

В сложившихся обстоятельствах я ощущала себя пленницей, настоящей и крепко связанной пленницей. Только моя темница была совсем не похожа на тюрьму. Скорее, она напоминала рай, где для меня открывалась любая дверь, а к ногам сыпались невиданные ранее богатства. Здесь мне столько всего было позволено. И вместо того, чтобы наслаждаться всем этим и быть благодарной, я рвалась за ее пределы. Все осложнял и тот факт, что я сама дала согласие на свое заключение, пусть и такое раздольное. То есть выходит, что я законная пленница, плененная по своему же желанию.