С сожалением оторвала ладонь.

– Где принадлежащее мне? – удерживать непроницаемость на лице и искать наощупь пропавшую туфельку оказалось задачей не из легких, кое-как нашла.

– Перед тобой.

– Где еще?

– Я покажу.

Теримитц пошатываясь прошел несколько шагов и свалился. Хлипкий какой-то председатель у комиссии. Кстати, о комиссии. Повернулась к ним.

– Где принадлежащее мне?

Начала поднимать руку. Ух, как рванули! Наперегонки! Поймала шальной взгляд Тайриниэля. С тобой мы дома поговорим. Ой, как поговорим!

А вот теперь заминка. Мне самой спускаться или вампироплан прибудет? Прибыл, отнесли назад. А Младшие где? Неужели опять? Дымка только что была… Уф, появились! А вот не вижу я, как они на меня смотрят. Я делом занята, статую изображаю. Еще раз уф, Тайрин вернулся на козлы.

Мордовороты стащили с помоста эльфа, гномы засунули его в короб. Отвязали эльфенка.

– Алиани, спать его. Мар, руку.

Плеть обвила мальчишку и притащила его к карете, бросила мне под ноги. Забрали второго эльфа, его уже выволокли из клетки. Покинули Прощальную площадь, позади весело полыхали столбы. Младшие, вы просто лучшие на свете! Знать бы еще, что вам за это будет.

Возмущения Фаарра и Ваади хватило почти до самого дома. Теперь мы с Тайриниэлем знали все о своих умственных способностях и психическом состоянии. После первой порции высказываний решилась уточнить:

– Ребята, а вам за столбы эти проклятые сильно достанется?

– Нам? – Огненного потянуло на язвительность. – А нам за что? Мы к ним не прикасались.

– А как…

– Как обычно, Мар. Само получилось. Когда ты себя контролировать начнешь? Нельзя же…

Во второй порции нотаций о Тайрине почти не вспоминали.

Гостиная за наше отсутствие претерпела некоторые изменения. Исчез диван. Это я успела заметить краем глаза, пока выпутывалась из платья. В лазарете едва осталось места для прохода, добавилась еще одна кровать и обнаружился диван. Эльфенка устроили на нем. Пока оба эльфа не отошли от Грани, на мальчишку я не смотрела. Что его лицо залито кровью видела еще на площади, но того, что под ней скрывалось, даже представить себе не могла. Ему зашили рот. Я, вдруг, резко соскучилась по председателю Высокой комиссии. Очень хотелось послушать, как он смешно кричит. Забрала все, посмотрела на чистое мальчишеское личико и… Очнулась уже у себя в комнате.

Спокойно полежать в обмороке мне никогда не давали, возвращали в действительность сразу на месте происшествия. Сейчас в лазарете этого самого места, похоже не хватило и холодный душ я принимала на кровати. Отфыркалась от воды, разлепила глаза. Реальность еще не проявилась, плавала в тумане и кружилась, опять опустила ресницы. Мокрая одежда, неприятно прилипшая к телу, усиливала озноб. Жалобно попросила Огненного:

– Высуши, холодно.

Торопился он что ли? От горячей волны чуть не закипела, зато почти согрелась.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста.

Что? Это не Фаарр? Ой, мамочки! А я тут… Попыталась уползти под одеяло. Не так-то это просто, если сама лежишь на нем, а сил едва-едва хватает на беспомощное трепыхание. Меня поняли без слов, одеяло добывать не стали, укрыли пледом. Дотянула его до самого носа и только тогда открыла глаза, поморгала. Из тумана, еще немного расплывчатые, проявились Тайрин и Алдариэль, Младших не видно.

– Ребята где? Опять?

– Опять. Ты как?

– Пойдет. Давно?

– Не очень. Мари, они в этот раз ничего не делали, мы сами, должно обойтись.

– Очень хочется в это верить.

– Значит верь. Кофе принести?

– И сигареты.

– Обойдешься. Будешь нормального цвета, тогда получишь.

– Тайрин!

Тайриниэль ушел. А принц сел на пол возле кровати, наши лица оказались на одном уровне, близко-близко. Ой, мамочки! Какой же он!.. А глаза!.. А… Ольховская!

– Ты меня боишься? Из-за того? Прости, сорвался, руки сработали быстрее, чем успел подумать. Больше не повторится, обещаю. Веришь?

– Я… верю.

– И прощаешь?

– За что? Я понимаю. Тайрин в первый раз ресторатором кинул. Ничего страшного. И Младшие рядом были.

– Забавно ты их называешь.

– Полностью длинно получается.

– Есть немного. Тайриниэль говорил, ты считаешь, что я тебя ненавижу, – и кто его об этом просил? – Глупости. Уж точно не тебя. Шок сначала был, да. А потом я увидел, как ты работаешь. И сегодня, на Прощальной площади. Нет, Маррия, ненавидеть я тебя никогда не смогу. Даже не думай об этом и перестань меня избегать. Договорились, Арри?