– Малка, хорошая моя, не плачь. Все уже давно было.

– Я помню. Молчуньи помнят. Страшно было. Все боялись. Хочешь покажу?

– Хочу.

Присела на землю, чтобы русалке было удобнее. Алиани покачала головой, но останавливать не стала, села рядом. Малка приблизилась, ее глаза начали расширяться, вдруг она взвизгнула, шарахнулась от меня и почти скрылась под водой.

– Малка, что случилось?

– Огонь! Летает!

Я вскочила на ноги и замерла, не зная, как реагировать. Фаарр и Алдариэль носились по берегу и швыряли друг в друга сгустками пламени. Рядом рассмеялась дриада.

– Вот уж точно, как в старые добрые времена. Садись, будет интересно, только близко подходить нельзя. Фаарр свои контролирует, а Алдариэль может промахнуться. Маррия, расслабься, они с детства так развлекаются.

Великовозрастные деточки вели огненный бой по всем правилам военного искусства. Это было не просто интересно, это было завораживающе. Оба двигались с невообразимой грацией и потрясающей скоростью, явно рисовались, подпускали огненные шары почти вплотную и в последний момент легко и изящно от них уклонялись, одновременно отправляя в полет свои.

– Огонь настоящий? А если попадет?

– Конечно, настоящий. Не бойся, Фаарру от попадания ничего не будет, а свои он мгновенно убирает. Так что, для обоих безопасно. Нравится?

– Не то слово.

– Алдариэль двигаться тяжелее стал, раньше… Маррия! Ты поняла? У него магия сохранилась!

Естественно, я поняла. Только что. Когда мне об этом сказали. Но как же это здорово! У него есть магия! А у меня есть шанс побыть с ним рядом. Попрошу заняться моим обучением, не самого, через Младших, и смогу… Ольховская, стоять!

Огненный танец закончился, и мы пошли к остальным.

– Круто, Дар! Не потерял форму.

– Да нет, похоже потерял, вот это мне не поддается, – он похлопал себя по груди. Ничего на ней не было. В смысле, я не видела. А я хорошо смотрела… смотрю… Ой! Это же неприлично, так пялиться на чело… эльфа. Кажется, не заметил. – Может, признаетесь, чья работа? Ребята, серьезно, что за шутки?

– Ага. Мар, не хочешь объяснить? – это только мне или всем? Вроде бы мне. Тогда просто игнорирую. – Ладно, Тайрину, с ним понятно. Но Дару за что?

– Чтобы не расслаблялись. Пари у нас: кто быстрее снимет, ты или Тайриниэль. – если Ваади говорит про то, чего не было, значит, про меня ничего не сказали. Вот и хорошо, тоже помолчу. – Пока ничья. У обоих на месте.

Неожиданно подкатила тревога. То ли Великие по моей просьбе, то ли сама одели ребят в какие-то кольчуги. Что это такое, я так и не удосужилась выяснить. А, вдруг, оно им вредит? Не просто же так принц ее снять хочет. Отозвала Тайрина в сторонку.

– Кольчуга – это что?

– Разновидность щита.

– Она вредная?

– Да нет, нормальная. Ты из-за Алдариэля? Он просто не понимает, как ему кто-то смог ее прицепить, а он снять не может. У него уже шестой уровень, мало кто потягается, и тут такое.

– Точно не вредно?

– Абсолютно. Мари, но тебе это в голову с чего пришло?

– Не знаю. Может, это вообще не я. У меня вон еще и на лечение сил хватило, а после стены я даже двигаться не могла.

– Кольчуга не слишком затратная по силам. Хотя, две одновременно… Нет, все равно, до золотого щита далеко. А кроме тебя некому. С эльфийской магией вас на весь Аршанс всего двое, ты и он.

– Тайрин, а ты не обиделся, что я, если это я…

– Нет, Мари, я же тебя знаю. А сама кольчуга даже нравится, приятно родную магию ощущать. Пусть, даже так. Жалко будет, когда спадет.

– А это не навсегда? На стене уже вон сколько держится.

– По идее, пока не снимут. Кольчуга давно известна, но мы ей мало занимались. Вообще на боевую магию редко время тратили, привыкли к спокойной жизни, расслабились. Кто бы знал… Ладно, чего уж теперь.

– Почему тогда говоришь, что спадет?

– Потому что на нас теперь ничего долго не держится. А жаль, я бы оставил, от нее такое тепло приятное идет.

– Я бы тебе их хоть каждый день цепляла, если бы знала, как…

Тайрин рассмеялся, слегка щелкнул меня по носу, он так иногда делал, и мы вернулись к остальным. Алдариэль меня по-прежнему не замечал. Я же украдкой рассматривала его, млела и таяла. Так бы, наверное, и растаяла совсем, если бы не пришло время вечернего сеанса в лазарете.

Дома творился большой тарарам. Разъяренная Эмрис гневно вопила на явно перепуганного, но грудью закрывающего вход в лазарет, мужа.