Одна из Зининых подружек решила закатить вечеринку лишь формально по случаю первомайского дня солидарности трудящихся, а на самом-то деле — по случаю предстоящего окончания десятилетки.

А если уж быть совсем точным, то — по случаю выбора женихов, который пора бы уже и устроить, пока этих самых женихов не расхватали другие более шустрые девчонки.

Ну а чтобы было из кого выбирать, нужно, чтобы и выбор женихов был побогаче. И тут нужен размах. Чтоб не просто женихи, а чтоб — ярмарка женихов! А такая ярмарка в простой городской квартире не поместится. Тут явно нужна дача. А она и была.

И были на этой даче парни и девушки из всех пяти параллельных десятых классов. Но, конечно, не все подряд, а лишь самые достойные, человек этак с полсотни — тщательно кем-то неведомым и невидимым отобранные и приглашённые затем якобы от имени той самой девочки, чьим родителям принадлежал роскошный особняк в живописном пригороде Ростова.

Итак, вся орава дружно примчалась на электричке, все прекрасно расположились в огромном доме, и уже веселье было в полном разгаре, когда на горизонте появился некий опоздавший молодой человек, который добирался до этих мест на каком-то другом транспорте, а не на электричке, как все; он сильно заблудился в этой гористой и даже скалистой местности, пойдя не в ту сторону, и вот наконец по звукам музыки догадался, куда нужно двигаться. И — пришёл!

Появление высокого и красивого семнадцатилетнего молодого человека вызвало всеобщий восторг, а среди девчачьей половины присутствующих — так даже и визг.

— Дрон! Дрон пришёл!..

— Где ты так долго был, Дрон?

Дрон весьма картинно поздоровался со всеми присутствующими, прервавшими по такому случаю все свои прежние занятия: «Общий привет!» и — руки со сцепленными пальцами, высоко поднятые над головою и потрясаемые там, словно бы это был знаменитый боксёр, который вышел на ринг, предвкушая неизбежную победу. Затем он коротко, но с юмором объяснил, почему и как он опоздал, а затем деловито и с достоинством стал рассматривать собравшихся.

Со всеми мальчиками — знакомыми и незнакомыми — он перездоровался за руку, а к девочкам подходил к каждой и задумчиво и даже как-то деловито бубнил сам себе под нос: «Эту знаю, эту знаю, а эту — не знаю!.. Эту знаю, а эту — тоже не знаю!.. Непорядок!..»

Так он дошёл и до Зины Зинченки — шикарный и неотразимый молодой человек.

— Эту — не знаю! — озабоченно констатировал любимец публики и уже собирался добавить что-то серьёзное и научное насчёт необходимости ликвидировать этот пробел в своём кругозоре, как вдруг осёкся, не выдержав своей дурашливой роли, и понял: перед ним стоит и смотрит на него нечто совершенно из ряда вон выходящее.

Это была ну просто потрясная, ну просто аж обалденная высокая и стройная блондинка с двумя такими толстенными косами, что из них даже бы и одна сделала бы честь любой красавице. Брови у неё были густые и русые, почти жёлтые. То есть, не накрашенные и не омерзительно выщипанные по моде того времени. А чего стоили эти длинные ресницы, и ярко-голубые глаза, и красные губы — ну просто какая-то фантастика! А стройные ноги!.. А грудь!.. А талия!.. А широкие бёдра!.. Во кайф! Балдёж да и только!

— А я тебя тоже не знаю! — смеясь, ответила девушка.

— А ты из какого класса?

— Я — из десятого «А».

— А я из десятого «Б». А тебя как зовут?

— Зина Зинченко.

— А меня — Андрей Краславин. А Дрон — это меня так называют. Дрон — это значит Андрей. А почему я тебя раньше никогда не замечал?

— Не знаю… А я тебя тоже никогда не видела.

— А ты любишь Аллу Пугачёву?

— Ой, я просто обалдеваю от её песен!..

Вот так они и познакомились — слово за слово. Судя по всему, Андрюша Краславин был многим в школе знаком, пользовался авторитетом у мальчиков и огромным успехом у девочек, но для нашей Зины он явился на свет только сейчас.

Девочки весь вечер к нему так и липли, а он — прекрасно танцевал, умел хорошо себя держать в обществе, шутил, смеялся, рассказывал рискованные анекдоты — где-то на самой грани приличия и неприличия, с лёгкостью оказывался в центре всеобщего внимания и, по всему видать, ему это занятие очень нравилось. Внешность и у него тоже была не из простых: высокий рост, крепкое телосложение, белобрысый с голубыми глазами. Время от времени его куда-то уносило вихрем танцев или девчачьих прилипаний, но он с неизменным постоянством возвращался к той одной, которую с первых минут своего пребывания на даче вычислил и по достоинству оценил.

Чем кончился парад женихов для той девочки, ради которой всё это устраивалось богатыми и влиятельными родителями, для нашей истории неважно. Для нас по-настоящему важна только девочка по имени Зина Зинченко да ещё немного — тот самый мальчик из десятого «Б» — Андрюша Краславин, — который тогда оказался рядом с нею.

Ну так вот: потом эти двое ехали в электричке. Был поздний вечер, за окнами вагона мелькали огоньки посёлков и силуэты каких-то ночных пейзажей, а они перебрались ото всех друзей в полупустой вагон и ехали, ехали…