А вот Алиса в последнее время частенько выбирала первый вариант и начинала пачкать всё вокруг, даже несмотря на то, что от этого круг её подруг стал узок и неумолимо сокращался. Но ей на это было наплевать, поскольку Алиса искренне считала себя яркой звездой, принцессой, не имеющей соперниц, и, действительно, в Ахее Алиса такой и была — красивой, умной, обаятельной и богатой. Да ещё и дочерью самого влиятельного человека в полисе.

Но когда девушка перебралась жить в Аквилею, то выяснилось, что таких, как она было множество: и красивее, и сисястей, и жопастей, и смазливей, и спортивней, и умней, и из мегаполиса, а не из провинции, как она. Откровенно говоря, Алиса сразу потерялась ещё в прошлом году, на стадии первой попытки поступления в престижный высший ликей Аквилеи. Когда она впервые подъехала к зданию главного корпуса, то поняла, что не будет парковаться на центральной стоянке, а объедет и остановится где-нибудь по соседству. Конечно, папа подарил ей отличный мобиль, спасибо ему, но он явно устарел, по сравнению с теми новейшими образцами техники, что она увидела у мальчиков и девочек, учащихся в Аквилейском высшем техническом ликее имени Майкла Фарадея. В ту же минуту, где-то в своей голове, из почти первой леди довольно крупного семикампусного полиса она превратилась в неизвестное никому ничтожество.

Да ещё здесь всем было наплевать на её папу, потому что Аквилею вёл вперёд сам Микеле Морозини — фигура, известная всем жителям Союза и полисов, строившихся в ней. Микеле был любимцем публики и нередко его лик украшал обложки журналов и газет о светской хронике. О романах Морозини судачили все вокруг, его прекрасную супругу Марию обсуждали таблоиды, каждое его слово перетиралось и цитировалось. Казалось, что вся жизнь дожа Аквилеи на виду и вряд ли можно было скрыть от вездесущих фанатов хотя бы одну деталь биографии.

Однако кое-что из его прошлого не подлежало разглашению: Микеле Морозини был человеком Ильсида — его креатурой и воспитанником. И её папа, широко известный в узких кругах, Аттал Иванович тоже был человеком Ильсида, но не таким влиятельным и, как выяснилось, практически никому в Аквилее не известным. Все они — и дядя Слава Орлан, и усатенький Тино Плаци, и даже этот Шурик Доктор, как его сейчас называли, были людьми Ильсида, хмурого старика, которого Алиса недолюбливала и боялась. Но не так сильно, как эту тварь — Валеру Берета.

Алису аж передёрнуло, когда она вспомнила сегодняшнее утро. Открыв глаза нынче поутру, она обнаружила в своей спальне мужика средних лет, огульно оглядывающего её голый зад, торчащий из-под ночнушки. Это был Берет собственной персоной. Он стоял в двух шагах от кровати, засунув обе руки глубоко в карманы брюк и довольно улыбался. Но не долго, потому что дальше была истерика. Они орали друг на друга, совершенно не стесняясь, что их услышат — Настасья сегодня отпросилась, а Жуйченко были где-то за периметром.

— Ты сама, сука такая, тогда попросила, чтобы я тебя отжарил! Сама! — орал на неё Валера.

— Ты просто изнасиловал меня, грязная тварь! Ты же видел, что я пьяная и обдолбанная! — тон в тон отвечала ему она.

— А чё, пьяные не жарятся? Мне кажется, о-го-го как! — тыкал в неё пальцем он. — И мы с тобой не раз это проделывали!

— Чтобы ты сдох, скотина!

— Да пошла ты, шлюха дырявая! А когда ты по утрам ко мне сама прибегала, ты тоже была пьяная, да? Когда просила, чтобы жарил тебя крепче! А?

— Гнида, ненавижу тебя! Мразь! — попыталась плюнуть в него девушка, но от ярости и страха у неё пересохло во рту, и плевок не удался. Берет схватил её за руку.

— Стой смирно, сучка! Сегодня ты будешь мне делать всё, что я прикажу, поняла? А то…

— А то что? Ты скажешь, что спиздил все рублы, крыса? А?

Тот даже отбросил её руку.

— Что ты несёшь, лярва паскудная?! Что ты кому докажешь? — сквозь зубы процедил он.

— И доказывать нечего! Доктор всё расскажет! И звиздец тебе! — Алиса аж брызнула слюной.

— Какой Доктор? Что ты такое мелешь? — медленно нагнетал Берет, но сбавил обороты.

— А ты не знал, что ли? — сделала она круглые глаза. — Сегодня мы с Шуриком вдвоём едем на Фракийский берег отдыхать, на месяц! Вообще-то, он теперь мой молодой человек, если что! Понял меня, извращуга грёбаный!

— Что? Когда? Чё ты гонишь, он на стройке, в Ганзе… — набычившись, неуверенно начал Берет и поспешно добавил. — Вообще-то тебе отец приказал его дома дожидаться! Так что…

— Да пошёл ты, дубина стоеросовая! Я твоим побасенкам верить не обязана, понял? Вообще, меня Сашка на перроне уже ждёт, мы с ним сегодня уезжаем. — Девушка залезла в свою сумочку, чтобы подтвердить свои слова. — Вот, погляди! Вот билеты, читай имена, читай даты, место назначения! Что? Что теперь? Ты будешь насильно жарить кобылку Саши Доктора, да? Может быть, я папе ничего и не расскажу, но Шурику — обязательно! Я всё так преподнесу, что он возненавидит тебя больше жизни, понял да? Он в меня влюблён по уши, как собачонка за мной бегает. Я вот так пальцем пошевелю, — она показала как, — и он станет твоим врагом до самой смерти! Что, скис, рожа небритая? Сдулся? — она сбавила темп, понимая своё превосходство. — Лучше отвали от меня, Валерик. Уйди, чтобы я тебя больше никогда не видела! Я — звезда этого полиса. И я буду первой леди, если не этого, так другого! И для этого у меня должен быть достойный спутник, а не жалкая левая ручонка моего папы, ты понял? Понял меня, ты?!

Алиса, сама того не понимая, попала в точку. Действительно, Берету сейчас нельзя было делать Доктора врагом. Никак нельзя. Слишком много денег и интересов завязано на этом человеке, да и к тому же, Валера был его должником. Короче говоря, он раздул было ноздри, но в гневе скомкал свои желания и вылетел из комнаты, яростно хлопнув дверью и процедив «сука такая!».

Выдохнув, Алиса огляделась по сторонам и принялась трясущимися руками судорожно собираться, в спешке накидав в чемодан всё, что попалось под руку, и буквально сбежала из дома. По дороге она заехала к подруге в салон красоты и как могла, привела себя в порядок: первым делом купила у неё же несколько грамм «снега», чтобы хватило надолго, и, вдохнув небольшой сугробик для настроения и вдохновения, Элис завернула в магазин, где на последние деньги приобрела одежду. Это заняло чуть больше времени, чем ожидалось и, судя по возмущенным глазам Шурика, она вроде бы немного опоздала, но ничего, потерпит.