— Нож не нож, но это было её решение, а не моё. Вообще, она всё подстроила всё таким образом, что я не смог отказаться.

— Конечно! Взрослого мужика сопливая девчонка запутала, так я тебе и поверила.

— Слушай, Бо, даже пятнадцатилетние малолетки из здоровенных дядек лапти плетут, что уж говорить об Алисе. Она девка прожжённая, любого матёрого интригана за пояс заткнёт. Я тебе клянусь, что не планировал никуда уезжать. Они это всё специально подстроили, понимаешь? Чтобы я из полиса уехал. И когда они за моей спиной свои делишки провернули, то Алиса вернулась назад. Теперь тебе понятно?

— Что провернули? — впервые поглядела на него Бо.

— Как что? А ты не знаешь?

— Нет. Что случилось?

— Меня сняли.

— В кино?

— Не смешно.

— Я не поняла просто.

— Я теперь не хозяин Ганзы.

— Как не хозяин, а кто? — она недоуменно поморгала.

— Я теперь никто и звать меня никак, — Алекс поджал губы и поник. — По всей видимости, Алиса меня отвлекла этой поездкой, выманила на Фракийский Берег, а они воспользовались моим отсутствием и сняли с руководства.

— Кто они-то?

— Не знаю кто. Совет.

— Тебя на Большом Совете сняли?

— Ну да, пацаны так говорят. Три дня назад.

— Ну-ка давай поподробней, что-то я ничего не понимаю.

— Я сам ничего не понимаю, Бо. Я только сегодня вернулся и вот.

— То есть ты хочешь сказать, что Аттал подстроил отъезд. А нахрена ему?

— Говорю же тебе, я вообще не в курсе. Парни рассказали, что три дня назад, ближе к вечеру, к ним в Ганзу приехал Валера Берет и сказал, что утром собирался Большой Совет, и на нём было принято решение снять меня с Ганзы — я же был назначен временно как бы. А раз меня в полисе не было, то голосование произошло без моего участия. Вот. Поэтому Валера приказал пацанам собирать манатки и валить на все четыре стороны. Всё, больше им ничего неизвестно, я думал, может быть, ты что-то знаешь.

— А, так вот ты почему заявился?

— Блин, Бо, хорош уже, а! Я пришёл, потому что ты тоже член команды и, так сказать…

— Никак не надо говорить, Саня. Команды-херанды. Иди вон деду Пападосу расскажи, он поверит, может быть. Хочешь, я тебе свою точку зрения поведаю? — спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Когда всё было отлично, то ты про меня забыл. Вспомни, как перед своим отъездом ты даже ко мне не подошёл ни разу. Подожди, не перебивай, сейчас я говорю! — остановила она жестом его попытку оправдаться. — То есть когда у тебя всё здорово, то ты берёшь под ручку молоденькую каральку и едешь с ней отдыхать на Берег, а когда в твоей жизни происходят неприятности, то ты приходишь ко мне в задрипанный подъезд и просишь, чтобы я помогла. Я правильно тебя поняла? — с вызовом уточнила Бо. — Или я в чём-то ошибаюсь?

Доктор молчал, набычившись и сжав губы. Бо заметила, что цветы в его левой руке заходили ходуном от напряжения, но продолжала:

— То есть я для тебя такая палочка-выручалочка, чтобы решать проблемы, но когда они решены, то тогда можно будет снова цепануть молодую красоточку и…

— Стоп, стоп! Остановись! — выставил правую ладонь впереди себя Доктор и замер в таком положении. — Скажи мне, Бо, что ты видишь?

— Что я вижу? — не поняла она.

— Да. Что ты видишь? — повторил он и поднёс открытую ладонь чуть ближе к её лицу.

— Руку твою вижу, и что?..

— Точно. Ты смотришь на кисть моей руки и видишь подушечки пальцев и линии на ладони, верно? Правильно? Но я-то вижу ногти и костяшки на кулаках, Бо! Ногти и костяшки! То есть мы с тобой глядим на одно и то же, но видим две разные картины. Понимаешь? Просто у тебя свой взгляд, а у меня свой.

Так и эту ситуацию, — он опустил руку, — ты воспринимаешь со своей колокольни, а я со своей. И пока мы не обсудим и не придём к общему знаменателю, то так и будем бодаться, как два барана. Вот ты говоришь, что я припёрся к тебе за помощью. Блин, Бо, скажи на милость, чем ты мне сможешь помочь? Ну чем?! Да ничем! Максимум — это кофе нальёшь и то, вряд ли, судя по твоему настроению. Я вовсе не за этим к тебе пришёл, пойми наконец. И прекрати, пожалуйста, воспринимать меня, как будто я какая-то корыстная мразь, только и ждущая обглодать тебя до косточек и выкинуть на помойку. Ты же меня неплохо уже знаешь. Я ведь не такой, почему я должен тебе доказывать это, а? — завёлся Доктор так, что его голос сорвался на хрип на последних словах. — Я нормальный человек, который хочет нормальных человеческих отношений: дружбы, любви, я не знаю, взаимопонимания, сочувствия, в конце концов! Почему мне приходится доказывать, что я не сволочь? Ну, неужели ты не видишь это сама? Неужели ты действительно считаешь, что я явился к тебе, чтобы воспользоваться твоей помощью, а потом бросить, как использованный кондом? Бо, ну, пожалуйста, включи мозги, я тебя очень прошу. — Тут Алекс выдохнул и уставился на кончики своих туфель. — И ты прости меня, если я в чём-то тебя обидел, это не со зла, я не хотел причинять тебе боль.

В подъезде зазвенела громкая тишина. Бо немного наклонила голову, нахмурила брови и сжала губы гузкой, как бы принимая решение. Наконец, она произнесла.

— А зачем же ты тогда решил ко мне явиться?

— Ничего не я решал, просто захотел тебя увидеть. Ты мне можешь не верить, но я частенько вспоминал тебя там. Честно признаюсь, что в основном это случалось, когда мне было плохо.

— Тебе было плохо? На Фракийском Берегу? Рядом с молодой красивой девушкой? — опять не поверила ему Бо.

— Было. Причём довольно часто, — невесело хмыкнул он и поднял на неё глаза. — Я соскучился по тебе, вот поэтому и пришёл, думал, что посидим, поговорим.

Но Бо упрямо не меняла саркастического выражения лица. И молчала. Тогда Алекс решил продолжить.

— И вообще, Бо. Это ж ты виновата в произошедшем.

— Я?! — изумилась она настолько, что потеряла дар речи.

— Ты, — подтвердил Алекс. — Помнишь, тогда, когда мы пришли к тебе в комнату вдвоём? Ты ведь сначала меня соблазняла, разделась даже, а потом зачем-то обломала. Что к чему, я до сих пор теряюсь в догадках. Если бы это произошло, ну, если бы мы с тобой той ночью стали парой, то я бы точно никуда ни с какой Алисой не поехал — это как пить дать. И вот ещё ты говоришь, что я потом с тобой не разговаривал — так ведь и ты тоже не очень-то разговорчивой была, даже не здоровалась, а потом и на работу ходить перестала, помнишь? Так что, если будешь искать виноватых, то посмотри в зеркало, может, кого знакомого там увидишь, — улыбнулся Алекс, думая, что Бо засмеётся в ответ. Но он ошибся, и в этом своём предположении, и в том, что, обвинив девушку, можно дождаться от неё раскаяния. Хоть Доктор и был магистром нейрологии, но в женской психологии пока ещё плохо разбирался, потому что в ответ Бо едко прищурила глаза и начала: