*

— Привет, парни, — добродушно рассмеялся Аттал и неуклюже привстал, встречая Сэма, Мирона и Нипеля.

— Аттал Иваныч, что с тобой? — загудел человек-скала Сэм, по всей видимости, не вылезавший из открытых спортзалов Фракийского Берега и ставший за месяц как будто ещё мускулистей.

— Прихворнул малость! — ответил хозяин, по очереди приобняв их здоровой рукой и плюхнувшись обратно в кресло. Он кивнул в сторону: — Доктор вон говорит — скоро на поправку пойду. Да, Сан?

— Да, Аттал Иванович, — заулыбался Саша Доктор и встал навстречу парням, протянув руку: — Рад вас видеть, пацаны.

А они, как всегда бывает после долгой отлучки, кинулись к нему обниматься, будто знали друг друга всю жизнь.

— А вы что, знакомы? — вопросительно просипел Аттал и озадаченно поиграл бровями.

— Конечно, Иваныч, — не полез в карман за словом Нипель и хохотнул. — Семь лет по тюрьмам да по лагерям, вместе на нарах чалились, зону топтали.

— Ты, топтун! — хрипнул Аттал и нахмурился. — Балабол ты, вот кто! Э-э-э… а где Витя?

— Какой Витя? — не понял Мирон и с вопросом повернулся к Нипелю, который посмотрел на Сэма, а тот удивленно пожал плечами.

— Витя Комар. Какой ещё-то? — раздраженно бросил хозяин.

— А мы-то откуда знаем, Аттал? — развел руками Мирон. — Мы же вот, только что с Берега приехали. Бабы разъехались по домам с барахлом, Лёха Молодой тоже к себе погнал, а мы сразу к вам.

— А Витя, что, не с вами был? — начал закипать Аттал.

— Нет, хозяин, — вдруг раздался спокойный голос, и из дома появился Валера с беретом в мнущих его руках. — Витя с ними не ездил.

— Как это не ездил, Валера? — повернулся к нему Аттал, заметно нервничая. — Ты же мне сам сказал, что… э-э-э… что он с ними поехал отдыхать!

— Я не мог сказать другого.

— Не мог сказать другого? Ты чё несешь, Валерка? Вы тут все вокруг ебанулись, что ли? — вдруг в бешенстве заорал Аттал, попытался вскочить со своего плетеного кресла, но чуть не завалился набок, еле успев ухватиться за подлокотник. — Эй, люди, в рот вас всех наоборот! Это я, все тот же Аттал! Живой и почти… э-э-э… здоровый! Что тут творится, блять? А? Я вас спрашиваю?

— Видите ли. Это я во всем виноват, Аттал Иванович, — вдруг подал голос Саня, понурив голову и пытаясь успокоить внезапно взбеленившегося хозяина дома.

— Доктор?! Вот от тебя я такого вообще не ожидал, спасибо тебе на карман, — поднял руку к голове Аттал и замолчал. Потом ответил уже немного остывшим голосом. — В чём виноват?

— Видите ли, — повторил Сан Доктор. — В течение месяца и даже больше, с момента, когда начали ставить уколы от инсульта и нейростимуляторы, никакого волнения больному испытывать нельзя. Это чревато негативными последствиями вплоть до изменения характера, проблем с психическим состоянием и так далее. Поэтому мы и сказали… — он помолчал, — что Витя уехал. Солгали по медицинским соображениям. Просто вам категорически нельзя нервничать!

— Ладно. Хорошо. — Аттал выдохнул, пытаясь успокоиться. — Хорошо. Нельзя, я понимаю. Но где, блять, тогда Витя? — Аттал гневно посмотрел на Доктора, а тот перевел взгляд на Берета.

Валера сглотнул и сказал:

— Вити нет.

— Валера, что, блять, значит, Вити — нет? — опять повысил голос Аттал.

— Витю убили.

— Как убили? — воскликнул Мирон. Сэм прижал ладонь ко рту, Нипель вытаращил глаза, а застывший Аттал смог лишь произнести: — Кто убил?

— Его убил… его убил телохранитель Вуйчиков, — не смея поднять глаза на босса, ответил Валера, облизнув пересохшие губы.

— Телохранитель? Серый, что ли? — недоверчиво прищурился Аттал. — Витю убил Серый? Это… это что тогда Комар должен был сделать, чтобы его шлёпнул Серый?!

— Витя… — Валера облизнул губы. — В общем, Витя грохнул Каспера Вуйчика. Из пистолета.

— Витя! Грохнул! Каспера! Вуйчика! — присел Нипель и вытаращил зенки. — Охуеть!

Аттал поднялся, глубоко задышал, оперся рукой на подлокотник и сел обратно в кресло, шумно выдыхая.

— Так. Так, так. Ни хера себе вы меня новостями кормите, ребятки! — было заметно, что новость выбила его из колеи. — Э-э-э… это когда-нибудь, конечно, могло. Но ведь не так. Не так, не так. А что Симон? Он ответил?

— Да… — Валера сглотнул. — Симон убил Антоху. Битой. И чуть не убил меня.

— Ёп твою душу медь, — выдохнул Мирон, перескакивая взглядом. Сэм опять прикрыл рот рукой, Нипель обхватил голову руками, Аттал глубоко и протяжно простонал. Слышно было, как где-то в кустах стрекочет кузнечик, и шумят в лесу деревья. Наверное, в этот миг каждый прощался с убиенными товарищами, вспоминая последнюю встречу и произнося про себя слова, которые нельзя выразить вслух, или думал, что будет дальше, а может, в голове у них царил мысленный вакуум, кто знает?