— И это… Симон больше никому не предъявит, потому что… — Валера облизнул губы. — Симона тоже вальнули.

— И Симона шлёпнули? — округлил глаза Мирон, словно очнувшись. — Поебистика какая-то! Но ведь он… Симон ведь неубиваемый! Его-то как смогли?

— Зарезали. Ножом.

— Симона замочили ножом? — не поверил здоровяк Сэм. — Да ну, нах! Блин, он же бычара такой, с ним даже я не справлюсь. Не, не, не! Не может быть, чтоб его убили.

— Не умирает только тот, кто не рождался, — строго ответил Аттал, уставившись в пустоту, а затем резко вскинул взгляд на Валеру. — А меня интересует другое — кто ж это сподобился выщелкнуть Симона Вучика? Не ты ли?

Берет отрицательно покрутил головой, выдержал паузу и скосил глаза в сторону Алекса:

— Вон, это Доктор его размотал.

— Доктор! Убил! Симона! Вуйчика! — ещё раз присел, обхватив голову Нипель, и куда-то пошёл на согнутых ногах, как на шарнирах. — Ебануться, девки гнутся!

Снова воцарилась тишина. Алекс почувствовал, как краснеет под взглядами всех присутствующих, и смог лишь развести руками да кивнуть.

— Охренеть, ребятки, охренеть. Э-э-э… Еще что-то мне нужно знать? — безжизненным голосом произнес Аттал, глядя в пол.

— Да, хозяин. Ещё… Колян Кащей и Тяпа пропали… — тихим голосом произнёс Берет.

Аттал глубоко вздохнул, поднес руку к глазам и так просидел несколько минут недвижимый. Его руки заметно тряслись. Наконец он медленно произнес, поперхнувшись:

— Что значит, пропали?

— После бойни они исчезли. Вы как тогда Коляна выгнали, они с Тяпой в доме не появлялись, но по работе исправно ездили, мы виделись регулярно, а потом вдруг потерялись сразу. Я поначалу думал, что опять в деревню уехали и квасят там, у них же такое бывало. Проверил всё и вся, но до сих пор ни слуху, ни духу. Они ведь ещё на нашем рабочем мобиле укатили, я пробил по базе — нигде у нас мобила не всплывала, ни на розетке, ни в сети. Нигде не появлялись, никто их не видел. Коннект молчит. Мобиль не фиксируется. Пропали куда-то парни, хозяин, — Берет сказал последние слова чуть не шёпотом, опустив плечи.

Уже в который раз хозяин замолк. На этот раз надолго. Никто даже не шевелился, кроме Нипеля, который достал из пачки сигарету и прикурил, несмотря на существующий запрет Аттала.

— Вот это мы отдохнули! — наконец со стеклянными глазами вымолвил Мирон.

— Вот это я приболел! — наконец слабым голосом вымолвил Аттал Иванович и с трудом поднялся. — Ладно, Валера, ребята, погнали… э-э-э… в кабинет. Всё расскажешь по порядку. Доктор, а ты иди, — начал было он, но увидев вытягивающееся лицо, махнул рукой, — ладно, заходи тоже. Берет за тебя подписался, так что можно.

Пропустив всех вперед себя, Аттал обернулся, глубоко вздохнул и обреченно поглядел в небо, по которому поползли тучи.

*

Уже через полчаса, выслушав лаконичный рассказ Валеры, в котором тот упустил истинную причину побоища и историю с двумя чемоданами, Аттал Иванович отдавал первые приказы:

— Так, Мирон, ты поедешь к этой, как её, к Марго. Расскажешь, что Антохи не стало, убили вместе с Комаром. Как-то так преподнеси, что он не один умер, а защищая Витю, который тоже героически погиб от этой, как его, — пощёлкал он пальцами и вспомнил, — от вражеской пули. В общем, так, чтобы ей полегче было. Скажешь, что за них уже отомстили, что погиб не зря. Э-э-э… Это ей тоже поможет. Потом решим, как с ней быть, с деньгами и вообще. Только…

Аттал пристально поглядел на Мирона и сморщил лицо:

— Только в трусы ей, блять, не лазь, чтобы утешить!

— Аттал Иванович, какие разговоры…

— Какие разговоры… Ты мне… э-э-э… зубы то не заговаривай, знаю я всё за тебя! И за Нипеля тоже! А ведь так нельзя, сколько я раз говорил?! Всем вам говорил! — голос хозяина дома дрожал от ожесточения. Аттал кинул грозный взгляд на Мирона. — Слаба у Антохи баба на передок, так ведь это не этот… э-э-э… не повод! Все, кому не лень Маргушку отжарили — и вдвоём, и как кому нравится! Это разве по понятиям — жену друга жарить? А сейчас так вообще! Это ты не с бабой поваляешься на диване! Это ты отношение к покойному, как это, к покойному другу таким образом выразишь. Смысл в том, что ты как бы скажешь всем нам, что тебе наплевать на своего погибшего… э-э-э… товарища!

— Да Аттал Иваныч, да вы чего?! Я что, не понимаю будто…

— Иваныч, ты чего на человека напал? Всё он понимает! — встал на защиту друга Нипель.

— Да чё он понимает? Ты сам-то чё понимаешь?! — уже откровенно разорался Аттал, переключаясь на другую цель. — Ты сторчался уже, Юрка, погляди на себя! Как слуга народов, ей богу — жаришь всё, что шевелится, башкой не думаешь! Я тебя выгоню к чертовой матери, чтоб тебя осёл копытом! Я об этом уже не раз говорил — ты дождёшься! Парни приехали загорелые, а ты белый, как… э-э-э… блять, как её? Как поганка, в рот тебя наоборот! По ночам поди свистел* (употреблял наркотики, алкоголь и до утра танцевал на дискотеках), днём отсыпался, так? Ты… — он заметил, что Доктор внимательно слушает и тут же примолк. — Ладно, проехали, потом поговорим.

И принялся дальше отдавать приказания.

— Сэм с Мироном, сначала заедете к Лёхе Молодому и его спортсменам, пусть летят сюда. Потом и погоните на эту, как её, в центре которая…

— На Агору? — подсказал Мирон.

— Но! Конечно на Агору, куда ещё?! Там зайдёшь в гости и к нашим. И в герусию, и к архонту. Как бы после отпуска желая со всеми встретиться-обняться. Скажешь, что у нас все отлично. Всем всё ясно?

Сэм молча кивнул.

— Витя умер, бар сгорел, куча трупов, — подал голос Мирон. — С этим как быть? Спросят же.