– И чего дальше? – подался вперед его собеседник.

– Одна допрыгнула. Ей пальцы гусеницами в фарш перемололо. А потом элитник куда-то пропал. Следом стрельба раздалась. Из-за нее лавина начала сходить. Ты слышал, с каким грохотом она идет?

– Нет, откуда.

– Простите, уважаемый. – обратился я к мужику, подходя к их столику. – Невольно подслушал ваш разговор. А где это такие опасные места, что лавины сходят? – спросил я, улыбаясь как можно шире.

– Про Песочные Часы слышал?

– Слышал. – кивнул я и пробил мужику правый боковой. Он даже понять ничего не успел. Просто упал мордой в салат, словно робот, которому питание отрубили.

– Ты чо, сука? – вскочили товарищи рейдера.

– Кроши урода!

– Вломи беспредельщику! – заголосили за соседними столами зеваки.

Так я и оказался в камере. Кстати на стене весел телефон-автомат, который работал за спораны.

Никогда не думал, что попаду в другой мир и окажусь за решеткой за пьяную драку. Хотя пьяным я не был, но жетон у меня отобрали, а пытаться что-то доказать прибывшему патрулю проблематично, если тебя тупо заломали и закинули в «УАЗ», еще и наручниками пристегнув.

Но переживать было не о чем. Дежурный старший сержант был мне знаком по общаге. Я попросил его позвонить ребятам. Скоро друзья узнают о случившемся и вытащат меня отсюда. Хорошо хоть толком не шманали, только пистолет и нож изъяли.

Я переступил через валяющегося на полу камеры пьяного мужика и уселся на лавку, вытянув ноги. В соседней камере сидел Туретт и раскачиваясь бормотал свои стишки.

– Что тоже буянил? – спросил я у него.

Безумец улыбнулся в ответ и просунув свое исхудалое лицо сквозь прутья прокдекламировал:

– Время словно вьюги вихрь.

Крутит-вертит очень лихо.

Оглянутся не успел,

За решётку уже сел.

И рассмеялся.

– Верно говоришь. – поджал я губы. – Не такой уж ты и дурак.

– Дурак. Дурак. Про дурака у меня нет стихов. Все дураки, и никто ни дурак. Дурак. Дурак. Дурак. – залепетал он себе под нос.

Я откинулся на скамейку и заложил руки за голову.

Вот вроде все кончилось хорошо. Только одна мысль не давала мне покоя. Почему именно я? Что сектанты все-таки во мне разглядели? И куда делся главарь? Неужели ему удастся уйти? Он выждет лет десять или двадцать – для психопата это вообще не срок, и снова начнет чудить.

Вопросы, вопросы.

«Выпей это, когда вопросов станет слишком много» – всплыли в голове слова Шамана. Я сунул руку нагрудный карман куртки и выудил оттуда пакет, который он мне дал.

Позвал сержанта и сославшись на плохое самочувствие попросил кипятка. Он тут же принес кружку, так как сам как раз чаевничал. Я дождался пока он уйдет и высыпал содержимое пакета. По цвету напиток стал похож на чай.

Безумец принюхался и наблюдал за мной. Я вылил живец в ведро для параши. Процедил с помощью фляжки шаманский отвар через платок и отпил.

– Чего смотришь, тебе такое нельзя, у тебя и так мозги набекрень.

Напиточек накрывал знатно. Шаман что б его. Сознание закрутилось, мысли метались как пчелы в банке. А потом вдруг резко все замедлилось. Словно время вокруг загустело. Даже Туретт моргал медленно. Словно бабочка крыльями из какой-то передачи от «BBC». Так стоп, куда-то меня не туда понесло.

Его видно и не видно, – крутились в голове слова. – Мерзляк не мерзляк.

Я словно в задницу ужаленный подпрыгнул на лавке, схватил телефон, сунул споран, набрал номер и завопил как контуженный:

– Лиса! Лиса!

– Что случилось? – раздался обеспокоенный голос девушки.

– Когда дар – не дар? – спросил я, в общем-то, еще не успев понять не до конца сформировавшуюся мысль.

– Когда он еще не активирован, наверное.

– Ты гений! Я тебя люблю! – орал я, еще не улавливая смысл сказанных слов.

– Что это значит? Ты в порядке? Ты пьяный или как?

– Нет, ты что. Я обдолбанный! – кричал я радостным голосом. – Я еще не уверен, но кажется, у меня есть еще один дар. Просто он в настолько зачаточном состоянии, что его может увидеть только великий знахарь. Из-за него меня пытались убить.

Скорей всего мой второй дар активируется только тогда, когда произойдет какое-то конкретное событие. Как у Воронцова, защитное поле не включается, пока в него не полетит пуля.

– Хочешь сказать, у сектантов был великий знахарь?

– Да.

Так, если у них был великий знахарь, то почему он не распознал мой дар анабиозника? Да потому, что его тогда не было. Это не первый, а второй мой дар, который проснулся только в момент заморозки.

– Они же все полные психи.

Полные психи – зазвучал эхом в голове ее голос.