Древние, толстенные деревья в мшистом панцире окружали меня, залитые бледным голубым светом рогатой луны и незнакомых крупных созвездий. У ног, по самой земле, ползла сырая дымка тумана.

Я поежилась, подтянула за веревку невесть как не потерявшегося при побеге свина поближе и зашагала по едва заметной тропинке.

Натоптанная дорожка выплывала из-под тумана, ложась мне под ноги. Свинюх молча и боязливо шагал вплотную, задевая колено.

Дернувшись влево, тропа вывела меня на небольшую поляну. Я подняла глаза, да так и осталась стоять — с раскрытым ртом и широко распахнутыми глазами.

Сияющий в лунном свете белокаменный дворец устремил четыре хрупкие башенки прямо в небо. Изящные арки с резными колоннами кольцом огибали невиданное строение, стрельчатые окна сияли теплым светом.

Взгляд наконец остановился на простой деревянной двери посреди сказочного великолепия. Я ошеломленно моргнула. Дворец был одноэтажный и размером не больше той избы, в которой я последние ночи коротала.

Неразличимых цветов флаг трепетал на верхушке башни размером с печную трубу.

Не удержавшись, провела по манящей гладкой стене пальцем, но кожа ощутила лишь занозистую шероховатость дерева.

— Сплошной обман. — проворчала я, толкая дверь. Дворец расползался в стороны, открывая неказистую, но крепкую избу.

В сенях было темно, хоть глаз выколи. Я наощупь двинулась вперед, тут же наступив на какую-то толстую веревку. Веревка с громким мявом дернулась, выдираясь из-под моего сапога.

— Да чтож такое. — я пошарила перед собой руками, обвалив какую-то мелкую утварь по стенам, и завопила. — А можно света немного? Я же всю избу развалю!

Кот в темноте кровожадно зашипел.

Назвать ведьму старой язык не повернулся бы. Дородная, румяная женщина с ехидным прищуром темных, почти черных глаз. В чернющей, волосок к волоску толстой косе и намека на серебро седины не было.

Уперши руки в бока, она насмешливо осмотрела меня с ног до головы, цокнула и посторонилась, пропуская внутрь. Кусок оторванного подола, насквозь пропитавшегося жидкой грязью, проволочился за мной по полу, оставляя широкую полосу.

— Не ждала я сегодня гостей. — одно движение брови, и грязь с пола, стремительно высыхая, скаталась в шарик и выскользнула за дверь. — А все равно я их никогда не жду… тебя помыть бы для начала. Зачем пришла?

Я осторожно задвинула ногой оторванный край подола под лавку.

— А еще ведьма называется. — хозяйка избы сморщилась. — Ну да от Граи других ждать и не приходится.

Я встрепенулась:

— Знала ее?

— А как же. — на столе передо мной появилась тарелка, удручающе пустая, и кувшин с ягодным взваром. — Все ведьмы друг друга знают…

— Я-то не знаю. — не отрывая глаз от плывущего из печи горшка, пробормотала я. Хозяйка опустила горшок на стол и оперлась на ухват.

— Да какая ты ведьма, смех один. — голос стал жестче. — Недоучила тебя твоя Грая, вот и носишься, как будто перцем под хвостом намазано. Померла она, и до ума не довела, так?

Ну да, померла. Но до какого еще ума она должна была меня довести? Даже обида разобрала.

Ведьма, пристально следившая за мной, махнула рукой.

— Ешь лучше, дуться еще будет. Разве неправду сказала?

Я вцепилась в ложку и предпочла замолчать.

— Бегаешь, бегаешь. — хозяйка уселась напротив, подперев щеку. — А ведь потому и бегаешь. Доучиться не доучилась, клятвы не принесла. Чего ты в лесу устроила? До сих пор шерстью паленой воняет…

— Сбегала. — невнятно пробормотала я, пониже опуская голову. Ведьма фыркнула:

— От этих? Дура ты. Была бы толковая ведьма, они бы тебя по всему лесу на носилках несли и букетами комаров отгоняли. Куда вы рветесь все, недоучки, что за радость потом по деревням бродить, ноги сбивать, да врагов наживать?

— Все же ходят… — и куда мой характер делся? Распекают, как…

Как ребенка. А я и возразить не могу. Да чего скрывать-то.

— Предлагали мне вашу клятву. — я подняла голову и в упор взглянула в темные глаза с аметистовыми искрами. — Не согласилась я. Ушла.

— Не согласилась? — тихо переспросила ведьма. — Вон оно как. Не согласилась она. Это кто же к тебе так, дуре, в сердце пролез, что ты девчонкой на побегушках осталась, а?

В пятнадцать я была уверена в том, что вся моя жизнь сложится как нельзя лучше. Я стану сильной ведьмой, прекрасной и немного жестокой, и люди будут меня побаиваться…

Однажды, витая в сладких мечтах и не глядя, куда иду, я скатилась с обрыва и рухнула прямо в реку. Мы жили тогда ближе к северу, где ручьи сотнями стекают с гор, сливаясь в стремительные, хрустальные и ледяные потоки воды. В такую я и угодила.