— Хм-м-м... — цепкий взгляд свинячьих глазок упал на торчащую из-за плеча рукоятку. — Складной посох Легиона? Хорошая вещица... редкая. Не хочешь обменять на три сундучка?

— Нет, — проворчал, теряя терпение. — Только на деньги.

— Зря, — подал голос стрелок, в кои-то веки определившийся с покупкой. — Лучше прокачай — полезней будет.

— Спасибо за совет.

— Не за что, — парнишка махнул рукой и направился к выходу. — Круто вы чертям задницы надрали.

— Ага... — повернулся к неписю. — В общем, хочу улучшить оружие.

— Как пожелаешь, свет очей моих! — рядом с красным ларцом приземлились еще два: белый и золотистый. — Три усиления на твой замечательный вкус!

— Наконец-то. И что делает вот это? — указал на белую коробку.

— Открой — и узнаешь! Всего за цент...

— Да чтоб тебя, мужик! Мне мир спасать, а ты так и норовишь развести на деньги. Думаешь, с темными проще будет? Они и разговаривать не станут, просто заберут все сундуки, а последний затолкают тебе в задницу!

— И правильно сделают, — поддержала демоница.

— Хм-м-м... Дай взглянуть.

Не без опаски передал оружие дельцу. Тот поднес древко к глазам и внимательно осмотрел. Разложил по очереди на три вида и с назиданием произнес:

— Умные люди говорят, что все во Вселенной стремится к равновесию. Я же скромнейше добавлю, что любой клинок всегда стремится лишь к одной форме — мечу. За скромную плату я вспомню навыки, обретенные у мастеров-кузнецов Ниббейских гор, мудрецов-звездочетов пустыни Шабар-Нихур и левшей-ювелиров побережья Иззык-Дак. И солью три разрозненных аспекта в триединую силу сокрушительной мощи.

— Интересно. И что я получу в итоге? Внешний вид, характеристики?

— А это, мой дорогой, уж как повезет, — и торгаш расплылся в такой ехидной ухмылке, что Гринч в исполнении Джима Керри лопнул бы от зависти.

Хотел высказать все, что думаю об ушлом дельце, но передумал. Как ни крути, посох устарел, а хуже дед все равно не сделает. Модификация — это не заточка в «линейке», пушка на кристаллы не лопнет. Поэтому хоть и с тревогой, но без страха передал «раскладушку» и вышел в туннель — старик попросил, чтобы мы не подсматривали за работой и не дай боги не украли великие тайны вымышленных умельцев из типично-фэнтезийных локаций с труднопроизносимыми названиями. Больше переживал за потраченные деньги — целых тринадцать центов, — ведь если результат окажется не очень, на оставшиеся два смогу купить только гвоздь и забить в свою глупую, падкую на неоправданный риск голову.

Вся эта возня с мечами всколыхнула в памяти «предсмертные» слова подруги о черном клинке, который надо уничтожить любой ценой. Спросил между делом, что это за штука такая, и получил закономерный ответ:

— Демоническое орудие великой темной силы, — девушка усмехнулась. — А ты что думал? Вытягивает из жертв жизнь и все такое. Редкостная пакость.

Кто бы сомневался.

Стоило нам покинуть закуток, как вход перекрыл полупрозрачный матовый барьер. Тучный силуэт склонился над столиком, послышался скрежет пилы, скрип отверток и хруст клещей. Подробностей не разглядел, но из пальца маркитанта со сварочным ревом вырвалась струйка пламени и облизала основание зубцов. Техномагия, чтоб ее. Хотел еще понаблюдать за действом, как вдруг почувствовал внезапное и коварное нападение в область паха. Хира провела ладонью по ширинке и повисла на шее, зажав между ледяной стеной и обжигающе-горячим телом.

Коснулся губ с привкусом терпкого красного вина и хотел уже отплатить той же монетой, но пальцы стукнулись в прикрытые кольчужной юбкой бронепанцу.

— Так нечестно, — прошептал, с трудом прервав поцелуй. — У меня клос, а ты в хэви.

— Что поделать, — суккуба облизнулась. — Жизнь — боль. А я люблю и то, и другое. Поэтому если через секунду твоя ладонь не врежется в мою задницу, мой кулак врежется в твой живот.

Кто я такой, чтобы лишать даму удовольствия, да еще и в столь ответственный момент? Пока прислужница пыталась связать языки двойным узлом, приподнял бармицу и со всей любовью шлепнул по обнаженному полупопию. Хира глухо взвизгнула и приподнялась на копытах — в темноте туннеля алые глаза сверкнули угольками.

— Ну что, ты готов? — подруга повернулась и прогнула спинку, а твердость металла в нужном месте внезапно исчезла.

— Всегда готов, — едва дыша, потянулся к бляхе и дернул пояс.

— И я готов! — крякнул старик и снял барьер.

Под недовольное ворчание демоницы подтянул штаны и вошел в пещерку, но совсем не в ту, куда хотел. Торговец все так же ехидно улыбался и баюкал на ладонях оружие, в котором с большим трудом узнавался старый посох, и то лишь по цвету оплетки. Сталь потемнела, как булат, и вся покрылась мельчайшими вкраплениями золотых песчинок, превратившись в карту звездного неба. Два клинка слились в один — полутораметровой длины и шириною с указательный палец, прямой, с острием-лепестком и заточенными до зеркального блеска лезвиями. Вместо зазора между зубьями осталась глубокая канавка дола, идущая через весь клинок от основания гарды — массивного кольца с отверстием, пронизанным четырьмя кристальными иглами. В нем будет возгораться микроскопическая черная дыра, чтобы скользнуть в углубление и ревущим лучом сорваться с острия.

К гарде под прямыми углами примыкали базальтовые шипы крестовины — не самые большие, но в случае чего удар сдержат и кисть защитят. Довольно длинная — в четыре ладони — рукоятка выглядела как три штыря, скрученных вместе и залитых расплавленной кожей. «Яблоко» же напоминало шар размером с кулак и парой торчащих вниз рожек. Меч отличался идеальным балансом, радовал глаз изящностью форм, а руку — приятной тяжестью.

— Руническую гравировочку не желаешь? — маркитант прижал руки к груди. — Всего за цент это произведение искусства получит имя на выбор и характеристику наудачу.