Свет из печи озарил половину хмурого и донельзя недовольного лица, будто в произошедшем виновен лишь я.

— Действительно! — встал напротив и привалился спиной к двери. — А дальше что? Забег по местам былой славы и поиск памятных артефактов? Ты потащила нас в гребаный замок только для того, чтобы забрать эту гребаную безделушку! А если бы нас убили по дороге? А если бы мы сумели убедить Майора подготовиться к атаке? Не понимаю, для тебя воспоминания о рыжем ублюдке важнее всего? Важнее войны, важнее друзей... Может, и важнее меня? Может, я только и нужен для того, чтобы искать вещи твоего любимого?!

— Заткнись! — демоница вскочила, сжав кулаки, а глаза полыхнули огнем.

— Хрен тебе, моя хорошая, — в низком голосе скользнула такая угроза, что я сам себя испугался. Не знаю, что произошло, но внутри будто все стиснула ледяная волна. Я ощутил не типичный укол ревности, а ярость, какой прежде не ведал.

Меня трясло не столько из-за открывшихся подробностей, не потому, что подруга потащилась к черту на кулички ради чертовой побрякушки, а то, на какие меры пошла ради достижения желаемого.

— Ты говорила, там тайник. А в нем — нужные для победы вещи. Которых там, внезапно, не оказалось. Но с чего вдруг Легату избавляться от накопленного барахла перед тем, как отправиться за тобой? Ему что, надо нанимать и содержать армию? Нет. Боялся, что убежище разграбят? Со всеми ловушками, преградами и дорогой, которую знала только ты? Вряд ли. Считал, что уже не вернется? Тогда зачем оставил сторожевого демона? Не знаешь, что сказать? А мне кажется, ответы очевидны. В замке хранилось только одно сокровище — пыточная коллекция. Больше ублюдку ничего не нужно, а полупустой сундук с барахлом и мелочью — просто склад для мусора, который не влезет в сумку. И ты знала об этом. Знала с самого начала. Отсюда всего один вопрос — сколько раз ты лгала мне?

— Я не...

— Сколько?!

Кулак врезался в печь и раскрошил валун размером с голову ребенка. Стряхнув с пальцев вонзившиеся под кожу осколки, повторил вопрос чуть тише и спокойнее, но оттого не менее пугающе. Девушка насупилась и часто задышала, держась как перед дракой — того и гляди расправит крылья, выпустит когти и кинется. Но я не боялся. Скорее, наоборот — ждал повода надавать засранке по рогам. Любит жестко? Получит по полной. Ведь одно дело — стервозный характер и шило в жопе, и совсем другое — манипуляции ради собственных целей. И ладно бы рогатая мечтала о мировом господстве, так нет же — без былой любви жить не может.

— Рассказывай. Либо узнаю правду здесь и сейчас, либо между нами все кончено.

— Вот значит как? — Хира зыркнула исподлобья.

— Да. Именно так. Я не собираюсь бегать, как осел за морковкой, по любой твоей прихоти... — и тут меня как током шибануло. — А что если и все эти «видения» — очередное вранье? Зачем тебе в Крепость, милая? Что ты там забыла? Любимые трусы Легата? Рубашку с его запахом? Нарисованную им открытку? Ради чего готова рискнуть не только мной, но и десятками живых людей?

— Мне ничего не нужно от Легата, — прошипела прислужница. — Хочешь правды? Вот тебе правда. Да, я обманывала. Да, вела туда, куда считала нужным. Да, подвергала опасностям. Но только для того, чтобы найти и прикончить рыжую тварь. Чтобы никто и никогда не столкнулся с ним в бою. Чтобы никто и никогда не оказался в его «комнате удовольствий». Если поступила плохо, если цель не оправдала средства, если ты предпочел бы, чтобы ублюдок не гонялся за нами, а оставался в строю и набирался сил... то флаг тебе в руки. Изгони, накажи, хоть убей — все равно. Не стану спорить, я любила Кузьмина до того, как из него сделали маньяка и садиста. И шла в замок не только за тем, чтобы стереть с лица Иринора место, где даже пыль и паутина пропитались болью. Да, иногда хочется вспомнить что-нибудь хорошее из прошлого, потому что в настоящем приятного не очень-то много. И больше, похоже, уже не будет.

Деревянное сердечко улетело в огонь, Хира села на кровать и опустила голову. Гнев и злость вмиг улетучились под напором влюбленного раскаяния. И вовсе не потому, что подруга пустила слезы или принялась жалеть себя. Наоборот, с отрешенной твердостью смотрела в обугленный зев, словно это единственная вещь, связывающая ее с реальностью. Не выпрашивала снисхождения, не пыталась надавить на чувства, а смиренно ждала приговора. Но перед тем как вынести вердикт, я должен ознакомиться со всеми показаниями, иначе судебная ошибка обойдется слишком дорого.

— Сделали маньяка и садиста? Как?

— Догадайся...

— Я устал от догадок и недомолвок. Говори, как есть. Правду, только правду и ничего, кроме правды.

— Тогда устраивайся поудобнее. Рассказ предстоит долгий.

***

Кузьмин и Арграхира прибыли в Анвиль не по морю, а через Южное ущелье — узкий проход, словно прорубленный гигантским топором поперек горной гряды. Перескакивать локацию не пришлось, демонист взял четвертый ранг, неплохо приоделся и готовился присоединиться к поборникам на правах равного. Ночь застала путников в дороге, а на рассвете они планировали добраться до южных врат, по слухам занятых силами Света. Рыжий нашел небольшой закуток между двумя скатившихся со склона осколков скал, сложил шалашиком припасенные загодя дрова и щелкнул пальцами.