— Гриша… — отец многозначительно смотрел на дядьку.

Тот вздохнул и кивнул:

— Прохор, в случае чего, разрешаю тебе отстранить от командования подполковника Ульянова, и принять командование на себя. Алексей, Николай, Александр, вы свидетели. И прикройте Прохора, ежели что пойдет не так. Договорились? — мы кивнули. — Я пошел. Удачи! Ваши прибамбасы в углу. — дядька указал на дальний угол.

— Сидеть! — хмыкнул отец, видя, что мы были готовы уже рвануть за «прибамбасами». — Потом глянете. Там полный комплект, в том числе и приборы ночного виденья. Плюс песочный камуфляж с темными накидками. Кого хоть сегодня взяли?

Прохор отчитался.

— Если и дальше так пойдет, — довольно протянул отец, — могу пообещать вам какие-нибудь висюльки. Перед Государем похлопочу, да и Григорий без проблем представление напишет. — с улыбкой смотрел отец на Николая с Александром. — За сутки восьмерых взяли… Как правильно отметил Алексей, остальные подобным похвастаться не могут. В остальном же… Берегите друг друга. И прикрывайте. И будьте завтра особенно аккуратны, не нравится мне ничем не обоснованный гонор Ульянова…

— Будем, дядька. — кивнули братики.

— Прохор, надо бы Николаю с Александром позывные придумать.

Братья замерли.

— Успеем еще, — хмыкнул воспитатель, — дело-то ответственное, надо с умом к нему подойти. Торопиться не стоит.

— Согласен. — заулыбался отец. — Действительно, торопиться не стоит.

Когда он вышел из палатки, мы решили распотрошить «прибамбасы». В них ничего, кроме камуфляжа, тактической связи и оружия, особенного ничего и не было, за исключением приборов ночного виденья, соответствующих прицелов и биноклей.

— А ну, чистим оружие, курсанты! — скомандовал Прохор, и положил передо мной свой «Стечкин» с модифицированным АК.

Покосившиеся в мою сторону братики все поняли без слов и лишних вопросов задавать не стали.

— Вот они, голубчики… — негромко сказал Ульянов, наблюдая то же, что и мы. — Всем приготовиться.

Вертушки, прикрываясь горами, высадили нас за пять километров до места проведения операции. Надо было отдать должное подполковнику, по короткому маршруту он нас не повел, а приказал разделиться, и до конечной точки мы добирались двумя группами, максимально охватив при этом обе стороны соседнего ущелья. Не забыл Ульянов пару раз отправить разведчиков на достаточно высокие точки на горах, с которых открывался неплохой обзор, но разведчики ничего подозрительного так и не заметили.

Еще перед вылетом Прохор придержал меня:

— Лешка, чуйку настраивай на работу по максимуму. Терзают меня… нехорошие предчувствия.

— Понял. — кивнул я.

И всю дорогу до конечной точки я мониторил окружающее пространство, сначала на расслаблении, а потом и темпе. Пока ничего тревожного я не заметил, да и чуйка молчала, но вымотаться успел прилично — если темп я мог держать еще долго, то вот такой мониторинг пока нет.

Когда же взглянул на эти две палатки, расположенные примерно в полутра километрах от нас, сразу почуял напряжение, о чем и доложил Ульянову:

— Господин подполковник, в лагере противника чую напряжение. Очень это все похоже на засаду.

— Отставить разговоры! — зашипел тот. — Эти, небось, ужалились геркой вечерком или накурились, а сейчас у них отходняк. Вот и на взводе наши абреки. Предупреждаю последний раз, в своей группе панических разговоров не потерплю.

— Советую прислушаться к словам Камня, господин подполковник. — вмешался Прохор. — До подхода к лагерю группа будет как на ладони. Если земляные абреков обрушат камни там и там, — он указал на предполагаемые места обрушения, — то мы завязнем. Атака захлебнется. И я совсем не удивлюсь появлению еще одной группы афганцев, которые сейчас могут находиться во-о-он там. — воспитатель указал на левый склон с острой скалой на вершине. — Если бы я устраивал тут засаду, то именно так и поступил. Надо бы нам зайти во-о-он с той стороны, там проход есть, я карту хорошо изучил. Да, потеряем пару часов, зато риски сведем к минимуму. И разведку вперед было бы неплохо выслать…

— Я вас услышал, Зверь. — у Ульянова начал дергаться глаз. — Группа, боевая готовность три минуты! Что делать, знаете. Абреков, по возможности, брать живыми.

— Господин подполковник, можно Второй и Третий пойдут с остальными? — спросил Прохор.

— Можно. — проскрежетал тот зубами. — В качестве прикрывающих. Основную работу будут выполнять мои бойцы.

По сигналу воспитателя мы с Николаем и Александром отползли в сторону.

— Лешка, шутки закончились, по моему приказу готовься гасить всех абреков, которых почуешь. — зашептал он. — Ты остаешься здесь, со мной и Ульяновым. Коля, Саша, на вас самое сложное — прикрытие бойцов группы, если уж совсем другого выхода не останется. Запомните, действовать начнете только в крайнем случае, иначе нас не поймут. А по этому идиоту… Сами понимаете, пока оснований для отстранения подполковника у меня нет никаких, а после начала операции будет уже поздно. Все свои задачи поняли?

— Да. — кивнули мы.

— Удачи, курсанты!

Глядя на то, как цепочка бойцов втягивается в ущелье, я перешел на темп и принялся заново мониторить пространство, обращая основное внимание на палатки афганцев. Там ничего не менялось — фон был достаточно нервозный. Потянувшись к ним, попытался определить их количество, но уж очень большим было расстояние. Но по ощущениям получалось, что в палатках находилось не больше пяти человек.

— Зверь, в палатках не полный комплект. Не больше пяти единиц противника.