— Как вы там? — спросила, стараясь, чтобы слезы не проступили в голосе.

— Да прекрасно, доча! — отозвалась женщина. — Костик вот женился, представляешь? А у Танечки скоро малыш второй родится! Девочка, наверное, будет! Мы с папой недавно на горячие источники ездили, отдохнули! И подлечились и сил набрались! Ты тоже обязательно съезди! У вас же там непременно где-нибудь есть? Бабушка вот требует, чтобы ей пристройку к дому сделали, представляешь? — мама заливисто рассмеялась, а я закусила губу, крепче вцепляясь в руль. — Говорит, что ей стало тесно и раз уж еще один внук скоро будет, то дом должен быть большим, чтобы вся семья влезала! Ой, а я же не говорила еще: дедуля решил на старости лет охотой увлечься! Никогда не интересовался, а тут вдруг ружье охотничье купил и в лес теперь наведывается!

Мама все рассказывала и рассказывала о новостях наших многочисленных родственников, а я беззвучно глотала слезы, мечтая сейчас оказаться в кругу своей огромной дружной семьи. У бабушки было шесть детей, младший из которых — мой папа. И все они сейчас давно обзавелись супругами, родили своих детей, а некоторые уже даже нянчили внуков.

— Ой, доча, что-то я заговорилась! — спохватилась женщина на том конце провода. — Ты то как? Как работа? Замуж не собралась?

— Работа отлично, мужья все перевелись, — отозвалась, качая головой. — Нету мам, в наше время, мужчин нормальных. Папа — исключение.

Мама заохала, причитая, что пора бы уже остепениться и что я совсем не думаю о своем будущем. Сама она вышла замуж уже в девятнадцать лет и считала, что в мои двадцать пять оставаться одной — гиблое дело. Даже сетовала как-то, что так и умрет без внуков, если я и дальше буду игнорировать собственную личную жизнь.

— Ладно-ладно, мам! — прервала я поток переживаний, улыбаясь сквозь слезы. — Я буду всенепременно и в максимально короткие сроки искать себе претендента на руку и сердце, честное слово.

— Руслана, я серьезно! — я словно увидела, как мама нахмурилась, привычно сдвигая на лбу тонкие брови. — Нельзя одной оставаться!

— Не буду, — клятвенно заверила ее. — Обещаю. Ладно, мамуль, я тут за рулем. Привет папе передавай и поцелуй его от меня. Я вас очень люблю!

— Господи, Русланка! Да кто ж за рулем-то разговаривает? — встрепенулась мама. — Пока, дочка. Будь аккуратней, мы тебя тоже очень любим!

Мама отключилась, а я закинула телефон в бардачок. Ничего. Я обязательно все им расскажу. Вот устроюсь в деревне, жизнь налажу, чтобы они за меня не переживали, и сразу же все расскажу.

Солнце нещадно пекло, заставляя асфальт плавится под давящими на него шинами. Духота сводила с ума, но легкий ветерок, проникающий в открытое окно, немного освежал раскаленный воздух. Пробки остались позади, и дорога была почти полностью свободной. Лишь изредка мимо проносились встречные машины, поднимая облако пыли с грязных обочин. Я ехала уже часов шесть, иногда останавливаясь по естественной нужде или перекусить. Городской округ закончился примерно через час пути, сменившись на бескрайние поля, леса и частые деревушки. Встречные поселения радовали глаз маленькими уютными домиками, утопающими в зеленых садах и огородах. Милые дворики и красивая природа вызывали у меня приятные воспоминания о детстве и теплую улыбку и будили оптимизм и надежду.

Не так все и плохо, в конце концов. Ну подумаешь, с работы выгнали — надо радоваться, что за мои выходки начальник не вызвал полицию, хотя должен был это сделать. Сейчас вместо чудесной русской природы наблюдала бы стальные решетки и обшарпанные стены с неприличными надписями. Подумаешь, из квартиры выселили — вполне может быть, что в новом доме, да на новом месте мне понравится куда больше. Как гласит бессменный девиз оптимистов: «на каждое ваше «Увы» у нас всегда найдется свое «Зато».

Настроение стремительно улучшалось, однако уже через полчаса с грохотом упало обратно за отметку минус, а все вокруг снова настойчиво напоминало, какая я все-таки неудачница. Сначала сломалось радио, оставляя меня в полной тишине. Затем неожиданно сел телефон, который, как мне казалось, я зарядила прямо перед выходом. Но даже это было не так обидно, как неожиданно отключившийся навигатор. Прибор решил, что я вполне самостоятельно справлюсь с выбором направления и бессовестно почил в иной мир. Насколько я помню, до заветной деревушки Зорино оставалось всего около часа, но дорогу я, естественно, не запомнила. Бумажная карта, заботливо положенная в бардачок Светой, жутко злила меня и мой процветающий топографический кретинизм.

Солнце уже клонилось к горизонту, а возможность ночевки на дороге совершенно не прельщала, хотя все больше казалась чем-то неизбежным. В очередной раз свернув не туда, я оказалась в уютном селе с говорящим названием «Погорелки». Поселение было довольно большим, и я понадеялась, что здесь-таки найдутся добрые люди, и кто-нибудь мне поможет.

Проехав пару километров, я тормознула жигули рядом с небольшим магазинчиком, вылезла из машины и направилась к его дверям. Местная торговая точка встретила меня прохладой, источаемой громко гудящим допотопным вентилятором, обшарпанными синими стенами, запахами консервов и жирными мухами, кружащими над тучной продавщицей. Я глубоко вздохнула, нацепила на лицо более-менее приветливую улыбку и направилась к прилавку.

— Здравствуйте! — громко произнесла, подходя вплотную и пугая, видимо, заснувшую женщину.

— И тебе не хворать. — отойдя от первого шока, буркнула та в ответ. — Чегось глотку дерешь?

— Я заблудилась, — растерянно пожала плечами. — Не подскажете, где у вас тут деревня «Зорино» находится?

Женщина недовольно хмыкнула, а затем прищурилась, вставая и опираясь локтями об опасно скрипнувший прилавок.

— А ты чегой-то там забыла? — поинтересовалась она, осматривая меня сверху вниз, — али в гости к кому? Не помню я тебя, милочка.