Невеста так и не успела рассмотреть дорогого жениха. Они резво вбежали в зал церемоний, сопровождаемые табунчиком возбуждено переговаривающихся родственников.

Покрытая пятнистым румянцем и испариной, Юля плохо понимала, что говорит пани, ведущая церемонию. Она вообще ее не слушала, все внимание было сосредоточено на кофейном пане, который, как выяснилось, приходился ей свекром. По ходу церемонии требовалось два раза сказать «ано», что значит «да». И чтобы невеста не перепутала, этот достойный пан должен был кивнуть в нужных местах. Это несколько минут назад худо – бедно объяснила ей Богданка. Все шло замечательно, Юля вполне уверенно вставила в непонятный монолог профессионально лучащейся счастьем служительницы свое «ано», вызвав приступ умиления у всех присутствующих, и совсем было расслабилась, однако, вдруг выяснилось, что она выходит замуж совсем не за Петера Масного.

– Франтишек Тучны, – отчетливо произнесла пани служительница, явно обращаясь к жениху, дальше последовала короткая фраза, после которой Юлин жених подошел к столу и поставил свою подпись.

В этот момент Юля меньше всего походила на счастливую новобрачную. На ее лице застыло такое изумление, словно вдруг выяснилось, что вместо свадьбы она оказалась на собственных похоронах. Беспомощно взглянув на Ивана, маячившего среди родственников, поймала его растерянный взгляд: похоже, для него подмена жениха тоже явилась сюрпризом.

Услышав собственную фамилию, Юля сунула жениху букет, подошла к столу и, не меняя выражения лица, расписалась в амбарной книге. Со стороны можно было подумать, что новобрачная впервые в жизни узнала, что ручкой можно писать и ее это безмерно удивило. Такой она и вышла на фотографии.

Обменялись кольцами, взятыми для церемонии у пани Зины, причем Франте оно оказалось мало, а к переживаниям Юли добавилось еще одно: не потерять увесистое золотое украшение, которое пришлось незаметно надеть на большой палец, чтобы не соскользнуло в суматохе.

Потом позировали для фотографа, который должен был запечатлеть поцелуй молодой четы. Вообще фотографировали каждый шаг, это делалось для подтверждения подлинности происходящего на случай проверки в полиции.

– Если будут проверять, – напутствовала пани Зинаида, – пожалуйста, альбомчик с фотографиями свадьбы! Не подкопаешься! Должен быть!

Поэтому поцелуй фотографировали особенно тщательно, но даже пятый дубль вышел неубедительным: изнемогающая от смеха невеста отталкивает жениха, который обнимает ее с таким опасением, словно боится измять собственный костюм.

– Ты кто, вообще? – строго прищурилась на молодого мужа новобрачная, едва церемония подошла к концу, – йак сэ ймэнуеш (как тебя зовут)? Петер Масны?

– Нэ, – замотал головой, он, – Франтишек Тучны.

– Почему это? – изумилась молодая жена, – Вань, Ваня, иди сюда! – закричала она, так как объясниться с чешским мужем без помощи русского мужа было невозможно.

– Тихо! – одернул ее Иван, – возьми парня под руку и не привлекай внимание! Тут же могут быть люди из полиции! Мало ли что! Дома поговорим. Все нормально.

Юля едва дождалась, пока они добрались до квартиры пани Зинаиды.

Оказалось, что парень, за которого она должна была сегодня выйти замуж, за день до свадьбы сломал ногу. Зинаида, как настоящий мастер своего дела, немедленно нашла замену и так сумела извернуться с документами, что церемонию переносить не пришлось. И так захлопоталась, что забыла предупредить заказчиков. Да и какая им в конце-концов разница? Жених – в наличии, свадьба состоялась, какие вопросы могут быть?

Все радостно переговаривались, поздравляя не молодых, а пани Зинаиду, которая плакала и смеялась одновременно, бесконечно повторяя, как она выкрутилась из этой непростой истории.

– Мыслила йсем, же сблазним (я думала, что сойду с ума), – рассказывала она, мешая два языка, – надо же было этому недотепе сломать ногу!

– Так как все-таки зовут моего жениха? – приставала к ней молодая супруга.

– Не жениха, а мужа, – поправила ее пани Зинаида, – Франтишек! Франта Тучны! Да какая тебе разница: был Масны (мясной), стал Тучны (жирный). Не бери в голову, через три года получишь подданство и разведешься.

Действительно, разницы не было никакой.

Юля, наконец, смогла рассмотреть своего мужа. Ростом чуть выше нее, коренастый, темные волосы вьются крупными кольцами. На лице застыло настороженное выражение, словно он ждал от всех какого-то подвоха. Ему бы кольцо в ухо, расписную рубаху и, ни дать, ни взять – конокрад из цыганского табора.

Франта чувствовал себя не в своей тарелке, ему очень хотелось поскорее уйти. Деньги он получил, ему давно пора, дел невпроворот. Никаких дел у него не было, только желание поскорее добежать до ближайшего магазина и выпить пива заставляло его ерзать и поглядывать на часы.