– Музыка? – Никола не узнавал Шамона. Хотелось бы заняться чем-то… эти слова подходят скорее его матери, Линде.

– Ну, то есть научится играть на каком-нибудь инструменте. Я все в футбол играл, а мамаша твердила, что мне надо музыкой заниматься. У тебя, говорит, мозги музыкальные. Услышу лот – могу спеть все до нотки. С одного раза. А сейчас… в башке только – а не стукач ли? не снют ли в штатском? Ни хрена не слышу. Вообще ни хрена.

Никола пытался понять – он серьезно? Или так, понесло после травки?

Самое трудное, что ему пришлось за сегодня сделать – протащить пучок монтажных проводов через десятиметровую гофрированную виниловую трубку.

Наверное, он правильно выбрал. Электрик. Знающий человек, всем нужен. На днях должен получить диплом.

Эмили встала, поправила складки на брюках и пошла навстречу Маркусу. Аннели, секретарь бюро, позвонила – он уже тут. Через семь секунд явится. А если решил подняться на лифте – чуть дольше.

Первый тест. Лакмусовая бумажка. Сама она лифтом не пользовалась – бежала по лестнице, даже с неподъемным портфелем. И что? Она приняла его на пробную службу. Адвокатом в ее бюро. Чуть больше года назад она открыла свою фирму, и, к ее удивлению, поток клиентов рос и рос. Она уже не справлялась со всеми делами. Конечно, нанять помощника – большой и важный шаг. И немалый риск. Отныне она отвечает не только за свои доходы. Адвокатское бюро «АО Эмили Янссон» должно зарабатывать достаточно, чтобы покрывать еще одну зарплату. Прежде всего заплатить ему, заплатить налог работодателя, а потом уже думать о своей прибыли. Кошмар всех мелких предпринимателей. Маркус может заболеть, может не справиться с работой, может просто-напросто запутаться в фактурах, допустить ошибку – и страдает фирма. А резервов у нее нет. Ликвидность на нуле. Придется закрываться, и… прощай, мечты! С другой стороны – ей необходим человек, который ее хоть немного разгрузит. Слишком много работы.

Высокий крепкий парень с ухоженной недельной щетиной. Этакая интеллектуальная небритость. Наверняка взбежал по лестнице. И пахнет хорошо. Она пожала ему руку – может, он ожидал традиционных объятий? Ну нет, она – его шеф. Хотя разница в возрасте, самое большее, года два. К тому же она не любила обниматься, и тем более с незнакомыми людьми.

– Добро пожаловать. Очень рада, что вы сможете уже сегодня начать работать.

Темно-синий костюм, брюки коротковаты, но, кажется, сейчас такая мода. Верхняя пуговица сорочки расстегнута, без галстука. О’кей, ему сегодня в суд не идти. Несколько дней будет сидеть здесь и знакомиться с работой. Манера двигаться чем-то похожа на Тедди: спокойно и… целеустремленно, что ли, – она попыталась найти нужное слово и не нашла.

– Пройдем ко мне, – сказала она. – Кофе? Вода?

Она заранее попросила Аннели принести термос со свежим кофе и поставить в холодильник несколько бутылок «Рамлёсы».

– Спасибо… а у вас случайно нет чая без кофеина?

Надо же – чай без кофеина… не особо по-адвокатски. А черт его знает, может, теперь мода такая.

Она повернулась к секретарше.

– Вот как раз с бескофеиновым чаем у нас сегодня сложно, – криво усмехнулась Аннели.

Адвокаты пьют кофе. Кофе, кофе и еще раз кофе. Пятнадцать чашек в день.

Они прошли в ее кабинет. На стене в раме висела картина Марка Ротко. Репродукция, конечно, но очень хорошего качества. Три горизонтальных полосы. Глухой красный переходит в коричневый, коричневый – в солнечно-желтый. Эмили нравилась эта работа, от нее веяло покоем. И хотя это все лишь фотокопия, она напоминала ей адвокатское бюро «Лейон», где она работала раньше. Один из совладельцев, Магнус Хассель, был заядлым коллекционером. У него-то были подлинники… Уорхол, Карин Мамма Андерссон по соседству с Джакометти и Бруром Юртом…

Она ушла из «Лейона». Ей не простили, что она взялась за уголовные дела. Хотя это никак не сказалось на работе в бюро – все равно. Посчитали, что она навредила репутации адвокатуры.

А потом… потом она выкинула финт. «Лейон» – знаменитое во всей Европе бюро, и Магнус Хассель дал бы ей любые рекомендации, чтобы найти работу в такой же крупной адвокатуре с громкой репутацией. А она вместо этого сняла помещение в небольшом доме, где размещались еще три так называемых «гуманитарных» адвоката, занимающихся частными проблемами обычных людей – разводы, споры со страховыми компаниями и тому подобное. На всех четверых работала одна секретарша – Аннели, каждый платил ей четверть ставки.

Бывшие коллеги по «Лейону» удивленно пожимали плечами – она что, спятила? Добровольно перейти из высшей лиги даже не в первую, а в третью или, скорее, в четвертую… Могла бы по крайней мере, если ее так тянет отстаивать права человека, устроиться в любое крупное бюро, специализирующееся на уголовном праве. Или в суд. Или в прокуратуру.

Могла бы… но ее это не привлекало. Она хотела самостоятельности – была по горло сыта всеми этими шефами, сующими нос в твою жизнь. К тому же она понимала свой потенциал – чувствовала, что может стать одной из лучших.