– Легко, – и поднял голову, обозначив на лице разъезжающиеся в разные стороны глаза…

После недолгого осмотра котелка Сергея, он пришел к выводу, что сделать нечто похожее на голове как у Звезды не получится, и предложил ему просто выбрить налысо ровно пол головы. По прошествии жарких прений, в промежутки которых было два подхода ко столу с взятием на грудь по полстакана водки, со словами:

– Лява, я тебя хоть и уважаю, но голову мы будем брить вдоль, а не поперек, – Сергей, в начале качнувшись в сторону, рухнул на пол лицом…

Минут через пятнадцать он был вновь водружён на стул с помощью еще одного провожатого в армию, нарисовавшегося не весть откуда. Да и вообще, к этому времени в комнате за номером 912 начались разброд и шатание: Кто-то ухолил, кто-то приходил, кто-то пил и закусывал, кто-то пытался играть на гитаре, кто-то даже плясал. Глядючи на все это было такое впечатление, что комната на ночь превратилась в вокзал.

Брили долго, и порезали голову еще сильней чем у Графа, да и линия водораздела лысины от волосяного покрова была мягко говоря не очень ровная. Отчего-то сбрили левую сторону, а когда Сергей немного приходя в себя спросил:

– А почему левую сторону побрили?

То Лява веско его обрезал:

– Так надо… – А вот кому надо не уточнил.

Наложение грима заняло еще где-то час, и Маэстро в этом случае проявил железную волю художника: Он за все это время не сделал ни одного подхода ко столу, мало того, не дал их сделать Сергею, хотя тот несколько раз порывался.

– Ну вот, смотрись в зеркало, – вытирая руки чей то рубахой промычал Лява.

– Бомба! – ответил Серега, увидев в зеркале нечто среднее между Звездой, недобритым зеком, и человеком получившим ранение в голову (кровь все еще сочилась из лысины).

Некому было еще оценить произведение искусства: Все кроме Маэстро и Сергея где то потерялись, и «Творец» вместе с «Творением» решили обмыть свой творческий союз. Некому было поддержать их в этом знаменательном событии звоном граненого стакана, а за одно и спросить: «Почему вместо белого грима Лява измазал лицо Сергея зеленым? А вместо черной звезды – нарисовал желтую?» Хотя кто их разберет эти творческие личности, они живут в своем мире недоступным для нас простых смертных.

– Ты Лява в натуре асс, – сказала вновь вспыхнувшая Звезда, так и не заметившая подвоха с красками, и опрокинув полстакана водки тут же грохнулась на пол… Было около четырех часов утра…

Покорячившись с полчаса Маэстро все-таки уложил теперь уже потухшую Звезду на кровать. Если бы Лява видел себя со стороны, то непременно б сыграл эту мизансцену в своем театральном кружке. Смотря на эту возню можно было подумать, что один тяжело раненый боец находящийся еще в сознании, вытаскивает своего товарища истекающего кровью с поля боя. Маэстро падал и вставал с безжизненным телом Сереги, ползал с ним по полу кряхтя и матерясь на все лады, потом обнявши его лепетал ему чуть не плача в лицо:

– Серый… Серый брат… Вставай… Пожалуйста… Ну пожалуйста, вставай…

Все было тщетно, вражеская пуля слепленная из водки и заварного пирожного уложила на повал Звезду, так и не дав ей толком разгореться на небосклоне 6-го общежития. И как только тело Сергея было положено на кровать, в это же мгновение сделав глубокий выдох, Лява загремел рядом, так сказать закрыл своим телом товарища…

Не знал Фефелов Вячеслав, что Сергей Пожидаев унаследовал от своего отца одну особенность: При большом поступлении в организм спиртного – спать как убитый, в прямом смысле слова. Существовала какая то тайная кнопка в мозгу у Сергея, когда после N-го количества выпитого алкоголя она нажималась, и никто, и ничто уже не могли поднять его. Не знал об этом даже Граф, который после вояжа вернулся в комнату с толпой поклонников. Конечно, ему приходилось раньше после пьянки поднимать друга, но тогда эта «кнопка» не была нажата…

Пир горой продолжился и по мере приближения утра, провожатые стали тоже в прямом смысле слова – расползаться по своим комнатам… Гром грянул средь ясного неба, а если быть точнее: В пол седьмого утра прямо в комнате 912, когда Юрка глянул на часы и понял, что он уже опаздывает. В районный Ленинский военкомат города Новосибирска ему надлежало прибыть в 7-00 утра. А у него еще ирокез на голове, и гримом на лице нарисована маска Дракона.

К этому времени в «живых» остался только Казах. Как назло ножницы которыми стригли волосы словно в воду канули. Тогда Казах притащил из соседей комнаты совершенно тупые ножницы, я даже бы сказал абсолютно. Они не только не резали волосы, они даже бумагу жевали будто пробовали ее на вкус. Но время не оставляло Графу выбора, и Казах принялся кромсать ими ирокез… Смыть грим тоже оказалось непростым делом, и частично смыв его Юрка принялся будить Сергея не обращая внимание на то, что у того пол головы сбрита, и все лицо в краске.

– Серый вставай! Серега, давай подымайся! – кричал он тормоша мертвецки спящую Звезду.

Но она абсолютно не реагировала ни на звуки, ни на физическое воздействие. Тогда на выручку пришел Казах, и тоже начал кричать и дергать Серегу периодически отпуская пощечины. Результат – ноль… Время все поджимало и поджимало, а Граф не хотел уехать не попрощавшись с другом, да и к тому же он должен был его проводить до военкомата. Хотя как он мог в таком виде не только проводить, а вообще выйти на улицу? Поняв, что ни физическими, ни звуковыми воздействиями ничего не добиться, Юрка набрал полный чайник холодной воды, и одним махом вылил всю ее на лицо Сергея.