Кажется, они любят пускать кровь жертве и даже себе режут пальцы, всматриваясь, как в зеркало, в капли бурой жидкости.

Бррр.

Если так, то я убегу отсюда ещё до гадания – не переношу мерзкий вид и сладкий запах крови.

– Вик, идёшь?

Подруга машет мне, подзывая к себе, и я с лёгким скрипом старой телеги трогаюсь с места, боязно оглядываясь по сторонам.

От калитки к дому идёт ровная дорожка, уложенная белоснежной плиткой, а по её краям располагаются маленькие светильники, освещая тусклым светом влажную чернильную землю. Никакой ухоженной зелени, постриженных кустарников или красочных клумб я не заметила – только глухой рыхлый чернозем с небольшими островками снежной каши.

Надеюсь, она никого не хоронит на своём участке?

Семеню ногами, настигая подругу, и вцепляюсь в её жаркую ладонь, пахнущую ароматными пирожками своими ледяными негнущимися пальцами.

Прихожая в доме гадалки мало походит на ведьминскую.

Я почему-то ожидала увидеть домотканые ковры на полу, кучу пауков, сидящих на паутине и сушёные веники из какой-то дурман – травы. А ещё, непременный атрибут – банки с всякими засушенными зверьками, и, не дай Бог, конечно, с человеческими останками.

Но, ничего подобного.

Довольно светлое помещение с просторной гардеробной и большим зеркалом в полный рост. В углу – большой раскидистый цветок, а на полу – современный бежевый коврик. Над интерьером этой прихожей будто потрудились заботливые руки дизайнера, создав в забытой Богом деревне современный уютный особняк.

Видимо, в постоянных клиентах у этой странной ясновидящей есть люди различных слоёв и профессий. Один – возвёл высокий кирпичный забор, через который не так-то просто перемахнуть обычному человеку. Второй – провёл к дому линию высокоскоростного интернета и установил спутниковую тарелку, подключив миллион каналов. Ведь должна же чем-то заниматься женщина в глуши в перерывах между своими обрядами. Третий – обставил мебелью, четвёртый – подарил предметы обихода…

Ну а что же я?

Никаких особых материальных ценностей не имею, но вполне смогу помочь по хозяйству, если гадание этой деревенской жительницы действительно меня впечатлит и хоть как-то поможет.

Поживём – увидим.

– Раздевайтесь. Я вообще-то не приветствую, чтобы ко мне по двое приходили.

Оглядываюсь, сверля взглядом невысокого роста женщину с точёной фигурой. Меньше всего я бы приняла её за сумасшедшую бабку-гадалку, если бы познакомилась с ней при других обстоятельствах.

Стройное тело гадалки облачено в длинное белоснежное платье, прихваченное на осиной талии нежно – голубым пояском. На плечах покоится пуховый платок, призванный согревать свою обладательницу морозными вечерами. Светлые волосы заплетены в толстую косу, а на голове красивым облаком лежит венок из настоящих ромашек.

И где она их нашла?

Тёмного цвета глаза смотрят на нас спокойно и внимательно, такой взгляд был у моей учительницы начальных классов – что бы не сделала школьница Колокольцева, она не выйдет из себя, сохраняя на губах блуждающую улыбку.

– Нет-нет, матушка, у меня-то всё в жизни хорошо, я просто подругу привела. Одна она к вам идти боялась.

Даша поспешно выставляет руки вперёд, отчаянно жестикулируя, пытаясь доказать, что она на самом деле, пришла просто за компанию, и демонстрирует обручальное кольцо на пальце, как будто это – настоящий гарант счастливых взаимоотношений.

– Боялась? Отчего же? Я не кусаюсь.

На лице женщины появляется весёлая улыбка, и я понимаю, что ей, наверное, не больше пятидесяти.

– Или ты ожидала увидеть скрюченную Бабу-Ягу с бородавкой на носу, как в сказке?

Гадалка сканирует меня своими тёмными глазами, похожими на печные угольки, и я затравленно киваю, тут же в изумлении округляя глаза.

Боже, ведь могла что-то соврать, но отчего-то правда так и соскользнула с языка, оставив на нём сладковатый привкус. Может, я выпила какой-нибудь сыворотки правды?

Наверное, ясновидящая обиделась…

Дашка прикусывает язык, глядя на меня, как на сумасшедшую, а я лишь развожу руками – мол, не знаю, как так вышло. Но женщина неожиданно начинает громко и заливисто хохотать, утирая подушечками пальцев выступившие на глазах слёзы.

От сердца отлегает – не обиделась.

– Что ж, начнём, пожалуй. Располагайся на кухне и пей чай, а я пока займусь твоей неверующей подругой.

Матушка обращается к Даше, кивая подбородком на белоснежную дверь, и берёт меня за руку. Провожаю подругу глазами, пытаясь понять, как женщина определила, что Дарья – большой любитель чая и всевозможных плюшек? Здесь есть какой-то дар, или всё-таки прослеживается чёткая закономерность с пышной фигурой?

Пока неясно.

Неожиданно липкий страх, который ещё совсем недавно сидел в моей душе, испарился, и сердце радостно застучало, предвкушая какое-то сумасшедшее приключение.